Нас лишили будущего
«Если я пойду в России на работу, то мне придется делать сложный моральный выбор, потому что это может быть сделкой с совестью, или даже с дьяволом».
Ярослав Ширшиков: «Я не могу отдать свою страну оркам»
«Путинская Россия с позором проигрывает эту войну и обязательно её проиграет».
Надежда Вертяховская: «Такие как я — антитела в нашей больной стране»
«У нас люди не могут понять, что это другая страна. Что мы пришли наводить порядок в другую страну — это самое страшное.
За любое слово — штраф или заключение
«Путин — враг своего народа. Он 22 года уничтожал народ, уничтожал свободу слова, убивал неугодных, тех же журналистов, сажал их в тюрьму».
Анатолий Свечников: «Я представитель народа-агрессора»
«Режим, который сейчас существует в России, он преступен, он оскорбителен для любого гражданина»
Ощущение, что ты проснулся в психушке…
«Одно из оружий кремлевской пропаганды — это подмена понятий. Падение — это отрицательный рост, увольнение — это высвобождение. И в один момент тебе в голову закрадывается мысль, что ты проснулся в психушке. Шок и ужас одновременно. А тебе говорят: «Нет, это нормально, это просто денацификация».
Какой-то сосед приходит и начинает диктовать свои условия
«Нет для войны оправдания и причин». Я так считаю. Я не могу это оправдать… Оправдания нашим воинам я не могу дать, особенно когда смотришь видео, слушаешь рассказы очевидцев, друзей, которые сейчас на той стороне».
Человек, который отдал этот приказ, нездоров. И он управляет страной
«Это непрекращающийся ужас. Иногда боль даже на физическом уровне, когда были события в Буче, когда были и продолжаются взрывы в Одессе, в Мариуполе. Это скорее не чувство, а физическая реакция — оцепенение от ужаса, когда я понимаю, что я не дышу, что мое тело не двигается, что я замерла».
Я перестала работать на ТВ, потому что мне захотелось сказать «нет»
«Мне очень импонирует позиция поэтессы Анны Ахматовой, которая, несмотря на свои взгляды, всю жизнь прожила в России. Кто-то должен остаться, кто-то должен говорить о том, что видит вокруг».
Не хочу, чтобы мой ребёнок жил среди нацистских символов
Я вижу, что для многих людей поддержка спецоперации — это скорее способ держаться за какой-то фундамент, и когда ты выбиваешь этот фундамент у них из-под ног, они начинают страдать. Если в мире происходит такое, то как можно дальше нести какие-то светлые чувства?