Я перестала работать на ТВ, потому что мне захотелось сказать «нет»
Дарье — 28. Она выпускница ВГИКа по специальности «режиссер неигрового кино и телевидения». Четыре месяца проработала в Москве на государственном канале. Там и застала начало «специальной военной операции»: «Политика занимала из всего эфира процентов 30 — до событий, и стала занимать процентов 70 — после… Когда еще писали, что войны не будет, мы уже обо всем знали». Наполовину украинка, Дарья написала пост поддержки соседней стране в соцсетях, а потом уволилась с канала. Новый голос в проекте «Очевидцы 24/02/2022».
Расскажите о себе.
— Мне 28 лет, я закончила ВГИК по специальности «режиссер неигрового кино и телевидения». Собственно, получив опыт работы, хочется вот эту приставку – «и телевидения» – оттуда убрать, но, к сожалению, это нереально. Почти четыре месяца я там проработала, не то чтобы на федеральном, но на одном из ведущих московских каналов. До последних событий политика занимала из всего эфира где-то процентов, я думаю, 30 и стала занимать процентов 70 после. Я не могу сказать, что была четкая цензура, потому что вся эфирная сетка создавалась продюсерами, а я была режиссером монтажа. Мне давали материал, и у меня была задача сделать его для эфира.
Как ты узнала о войне в Украине?
— Узнала я, можно сказать, из первых уст, поскольку все новости проходят через нас. Мне приходилось монтировать те события, о которых, грубо говоря, тогда еще никто не писал. Когда говорили, что войны не будет, мы уже обо всем знали. 16 февраля я написала свой первый пост и, учитывая то, что я наполовину этническая украинка, мне кажется, я могу себе позволить опубликовать флаг Украины и написать слова поддержки. Возможно, это было необдуманное решение, но сейчас я понимаю, что по-другому я поступить не смогла бы. Возможно, кто-то скажет, что писать какие-то посты и говорить об этом в интернете, отсиживаясь дома – это тоже какая-то странная и не логичная, немножко детская, инфантильная позиция, но учитывая то, что сейчас большинство людей, все равно так или иначе читают посты в интернете, это тоже определенная смелость.
Твои первые мысли и чувства?
— Вот есть такие этапы принятия ситуации, как гнев, торг, отрицание. Я думаю, что прошла эти стадии, и самое главное, что я поняла, что есть какие-то события, на которые ты никак не можешь повлиять и которые от тебя лично не зависят. Ты фактически являешься проводником, и ничего с этим не можешь поделать. И, я думаю, у меня был этап отрицания, когда я перестала там работать, потому что мне захотелось хоть что-то сделать самой, сказать “нет”. Фактически это был акт протеста.
Почему в России многие поддерживают войну?
— К сожалению, у нас так сложилось, что наибольший пласт населения, скорее всего поддерживает, и поддерживает искренне только потому, что им так удобнее и привычнее, для них это проще. Близкие люди в моем окружении с моим мнением солидарны. Мне, наверное, с этим немного повезло, так как не было острых конфликтов. Если учитывать мою режиссерскую профессию, то я понимаю, что я как человек, который должен показывать свое мнение, должна делать это через экран.
Есть ли у тебя близкие в Украине?
— Я наполовину этническая украинка, и у меня есть родственники и друзья, которые там живут, и с теми знакомыми, которые были в ДНР и ЛНР, мы уже очень давно не общаемся. Я вижу, что они удалились у меня из друзей, и я понимаю, что, возможно, им так проще.
Какая история из Украины тебя потрясла?
— Последней точкой была история с Мариуполем. Когда ты видишь все эти кадры, когда ты понимаешь, что город фактически уничтожили, тем более, когда ты понимаешь, что это все происходит рядом, что до него от нашего города можно доехать за плюс-минус три часа, и что это буквально у тебя под боком…
Кто виноват, что жизнь миллионов разрушена?
— Сейчас, мне кажется, искать виноватых нет никакого смысла, потому что мы все прекрасно знаем эту позицию. У любого исторического события есть определенные предпосылки. Те события, которые происходят сейчас, не произошли бы из-за определенных событий, которые произошли восемь лет назад. Я думаю, сейчас главное просто понимать, где правда, а где нет.
Чувствуешь вину за происходящее?
— По поводу вины и ответственности у нас в российской литературе есть очень яркий образ “маленького человека”. То есть все мы немного этот “маленький человек”, от которого ничего не зависит, но он всецело переживает и понимает, что та ситуация, которая происходит вокруг, им не управляется. Я думаю, что в данный момент брать на себя чью-то вину или чью-то ответственность – это немного пафосно.
Участвовала в акциях протеста в России?
— У меня режиссерская профессия, и конечно, есть много моих коллег, чьё мнение более значимое, более весомое, которые активно по этому поводу высказывается и за, и против. Режиссер должен говорить о своём мнении на экране. То есть если тебя что-то волнует, то ты можешь снять об этом фильм или сделать об этом проект.
Думала об отъезде из России?
— Такие мысли были, но проблема вот в чем: сейчас у нас фактически восьмая волна эмиграции, учитывая все исторические события за последние сто лет. С каждой волной эмиграции из страны уходит огромный пласт интеллигенции – людей, которые могли думать и говорить открыто, которые не боялись высказывать свое мнение. Собственно, из-за этого и уезжали. Мне очень импонирует позиция поэтессы Анны Ахматовой, которая, несмотря на свои взгляды, всю жизнь прожила в России. Кто-то должен остаться, кто-то должен говорить о том, что видит вокруг.
Что не так с Россией?
— Говорить о том, что у нашей страны есть какой-то особенный путь, который никак не пересекается и не перекликается с другими странами – это немного безответственно. Даже та самая русская культура имеет очень много опор, которые помогали ей развиваться. Эти опоры исходили и из азиатской культуры, и из европейской культуры. То есть это своеобразная эклектика, которая в нашей стране уже приобрела свой особенный оттенок.
Чего ты боишься?
— Я уже устала бояться. Ты в какой-то момент заходишь за грань и понимаешь, что нет смысла думать депрессивные мысли о том, что все плохо, мы все умрем. Ты просто понимаешь, что нужно двигаться несмотря ни на что.
