Войну в армии восприняли буднично

Павел пошел в российскую армию, надеясь узнать что-то новое, увидеть жизнь с другой стороны. В итоге он оказался в госпитале, где и узнал о вторжении России в Украину. Об отношении сослуживцев к войне, армейской привычке всё затягивать и причинах отъезда из России Павел рассказал «Очевидцам».

Расскажите о себе

— Я — Паша. Мне 21 год. Я из России. Не так давно я уволился со срочной службы в армии. Изначально я поступил в медицинский институт. Учился на врача. Лечебное дело. Мне очень нравилось. Я хотел быть врачом со средней школы. Специально поступал. Но где-то примерно на втором курсе я понял, что что-то не так. Я хочу уйти оттуда. Всю жизнь я занимался творчеством. Где-то примерно тоже со средней школы я уже писал музыку. Думал, это станет моим хобби, не задумывался всерьез об этом, как о работе. На втором курсе, когда я решил уходить из института, я стал думать, чем могу заменить учебу? Чем могу заниматься в своей жизни, если я не буду врачом? Я подумал, что было бы неплохо связать свою работу с творчеством. К этому моменту, я не только писал музыку, но и постепенно учился рисовать.

Почему вы пошли в армию?

— Можно сказать, что меня подвигло общее мнение, которое говорило: «Давай ты не будешь косить, потому что это может плохо кончится, и так далее». И я решил, что пойду по самому прямому пути. Но не самому простому. Вот и пошел поэтому в армию. Тем более, что когда я ушел из института, в какой-то степени я был на нуле. Я ничего не терял и думал, что ничего страшного, этот год пройдет, и я, может быть, даже увижу что-то с другой стороны.

Как Вы узнали о начале войны?

— О войне я узнал будучи в военном госпитале на срочной службе. Но у меня, конечно, было очень странное ощущение. Я не понимал вообще, как такое может быть. Всегда говорят, что война — это самое страшное, и вот она началась. По-честному, если вдаваться в подробности, меня это шокировало так сильно, что из одного отделения, в котором я лежал, меня перевели в другое, в кардиологию. У меня, действительно, даже была аритмия. Я и задержался в армии из-за этого, пока лежал там. Честно говоря, я до последнего отрицал то, что это как-то меня коснется. У меня есть родственники из Украины. Мне было очень грустно, что война прям уже идет в открытую. То, что умирают люди с двух сторон. Война это всегда плохо для всех.

Какая реакция была у сослуживцев из-за начала войны?

— Не помню, чтобы у всех был какой-то шок, как у меня, например. И честно, не помню, чтобы восприняли это, как что-то необычное. То есть, почему-то все продолжалось, как идет. Даже больше скажу, мне казалось на тот момент, что если происходит такая серьезная вещь, то, наверное, нужно как-то срочников готовить к чему-то. Но, даже здесь ничего не поменялось. Только то, что если хотите, можете подписать контракт, и уехать заработать денег.

Какие элементы «пофигизма» в армии вы встречали?

— Есть человек, которому просто неважно, как ты сделаешь. Главное, чтобы ты сделал. Причем задача может быть абсолютно тупой, как это всегда в принципе и происходит. Надо ее просто сделать. Если ты ее сделаешь, то прибавится еще одна задача. У всех, естественно, появляется хитрость делать все очень долго, чтобы задачи не добавлялись. Бесконечная макулатура, которую нужно где-то кому-то помочь найти в каких-то помещениях. Зачастую, военнослужащие, которые именно работают, а не проходят срочную службу, сами не знают, что, где находится. Но ты должен это найти. Я был телеграфистом, но у меня, по сути, была простая обычная функция — это принимать какие-то телеграммы обычные, не секретные. Кто-то что-то сказал, нужно отправить куда-то туда-то, и все.

Вы знаете тех, кто подписал контракт и ушел воевать?

— Из своей части – не знаю, но тех, которые из других частей, конечно же, их ставят в пример. Вот смотрите, Вася уехал какой-нибудь там, и все. Он молодец, получил медаль.

Почему люди не сопротивляются мобилизации и сами идут в военкоматы?

— Может, просто не думают о том, что можно по-другому жить. Может быть, они просто не хотят, или думают, что поступают правильно. Честно, я сам сейчас нахожусь в ступоре от этого вопроса. Почему они могут идти? Может они поддерживают эту войну. Может быть они думают, что они там заработают. Думают о том, что больше нигде не заработать и нет никакого успеха. Может быть, в жизни что-то пошло не так, и они видят это как последний свой путь. Не знаю, это очень странно.

Почему вы уехали из России?

— Я и до этого думал о переезде из России. Были некоторые триггеры, которые мне не нравились. Мне не нравилось то, что не очень чувствуешь себя безопасности в разных вещах. В целом, были просто мысли такие, можно сказать юношеские, простые, о том, что просто хочется пожить еще в другой стране. Ну и когда, собственно, объявили уже мобилизацию, первые мысль была не о том, что я где-то буду прятаться, а том, что я просто уеду. Потому что это уже невозможно продолжать. И тем более, как бы все мне подсказывает о том, что нужно просто оставить это и не участвовать в этом всём. Была школьная такая смешная история. Я после сдачи экзаменов пошел в штаб Навального. Буквально через какое-то время, я уже забыл, что я там был. Мне говорят в школе о том, что нельзя туда ходить. Пришли списки какие-то, нашли еще чего-то. Так потом еще родители думали, что я в какую-то секту попал. При отъезде, конечно, очень сложно было сказать родителям, объяснить все. Они, конечно, поняли, но у них же своя позиция тоже есть, с которой очень сложно спорить. Я их понимаю в какой-то степени, но, конечно, сделал так, как считал нужным. Было печально только видеть, как они увидев меня совсем немного, сразу же прощаются.

Как Ваши родители относятся к войне?

— Один человек считает, что Путин молодец, а другой, наверное, скорее нейтрален. Тему политики стараюсь меньше с ними обсуждать, потому что тяжеловато. На нейтральную ноту стараюсь свести, чтобы просто не ругаться.

Чего вы сейчас боитесь?

— Боюсь только за своих близких друзей, знакомых, кто остался там. И все, больше меня ничего не тревожит.

При каких условиях вы вернулись бы в Россию?

— Чтобы мне вернуться в Россию, думаю, там должно поменяться правительство в первую очередь. Ну и как ни странно, мнение у людей насчет правительства и некоторых других вещей.

Чем вы сейчас занимаетесь и какие планы на будущее?

— Я сейчас следую по своему пути, который изначально выбрал по поводу рисования. Хочу двигаться в сторону Digital-art и концепт-артов. То есть, идти именно в профессию концепт-художника. Сейчас я понимаю, что у меня опыта очень мало, поэтому я просто учусь постепенно и ищу параллельно работу. Но, также я ощущаю, что еще сейчас нужно идти в сторону айти. Я постепенно решил учить языки программирования.

Не думали ли вы, как художник, рисовать на политические темы?

— Да, я об этом, конечно же, думал. Более того, когда началась война в феврале, пока я был в госпитале, начиная с 24 февраля, у меня возникли идеи рисовать персонажей с топором. Для меня это была ассоциация с палачом. И я выбрал именно топор, потому что сейчас, конечно, хочется обрубить эту войну. Просто окончить и все, чтобы ее не было.