Михаил Селищев: «Страшно поверить, что наши солдаты убивают мирных людей»

«Кучка маньяков, которые хотят крови — на них огромная ответственность». Михаил до конца февраля служил в томском театре кукол и актера «Скоморох». Говорит, что из-за постоянных мыслей о войне чувствовал, что не может честно играть на сцене. Один из последних его спектаклей «История одного города» по Салтыкову-Щедрину. Градоначальники сменяют друг друга, и каждый на свой лад издевается над безропотными глуповцами. Такой в позапрошлом веке увиделась история России русскому классику — такой же сегодня видится она авторам актуального спектакля. После 24 февраля Михаил покинул Россию.

Расскажи о себе?

Меня зовут Михаил Юрьевич Селищев, я работал в томском театре актера и кукол имени Романа Михайловича Виндермана «Скоморох». Я был артистом-кукловодом, работал в театре 13−14 лет. Я родом из Кузбасса, из маленького городка Березовский. В Томск я приехал учиться в ТУСУРе, и так получилось, что в ТУСУРе я не доучился, а судьба меня занесла в культуру.

Это было 24 февраля рано утром. Я проснулся рано утром, взял телефон, чтобы посмотреть, какие там новости. И увидел сообщение о том, что Путин начал войну. Это был крах.

Первые чувства?

Я сначала не поверил. Я подумал, что это неправда, может быть шутка. А когда я действительно увидел, что мы начали атаковать Украину, я испугался. Я сильно испугался. И это  страх был у меня животный. Это был просто страх, это было отчаяние. Такое ощущение, что все погибло. Прежнего мира не будет больше, уже не будет того, что было раньше. То, что я делал, становится бессмысленным. 

Как ты узнал о войне в Украине?

Я сначала не поверил. Я подумал, что это неправда, может быть шутка. А когда я действительно увидел, что мы начали атаковать Украину, я испугался. Я сильно испугался. И это страх был у меня животный. Это был просто страх, это было отчаяние. Такое ощущение, что все погибло. Прежнего мира не будет больше, уже не будет того, что было раньше. То, что я делал, становится бессмысленным.

Почему ты уехал из России?

Я посчитал важным забрать свою семью и своих близких людей, потому что я за них и себя начал переживать. Дело в том, что я не согласен с нашей политикой. Я не согласен с политикой президента. Я не согласен с тем, что спецоперацию мы не называем войной. Что это какая-то «спецоперация». Это неправда. Я с этой неправдой не согласен. Я понимаю, что если я буду высказываться, со мной могут плохо поступить спецслужбы, или полиция. Я получал угрозы, ко мне еще раньше приходили из полиции. Я просто решил, что надо уехать из этой страны в другую страну, где будет безопасно. Угрозы мне поступали после того, как я принял участие в «Умном голосовании». «Умное голосование» — это была программа Алексея Навального, чтобы саботировать выборы «Единой России». Потом была новость, что данные этого голосования слили в сеть. Какие-то адреса, какие-то контакты. И после этого мне поступили угрозы, перед голосованием. Мы знаем, где ты живешь, мы знаем, где работает твоя жена. Мы знаем, где вы ходите, переживайте за себя. Эта угроза непосредственно от государства. Многие друзья получали такие письма. Мы все думали, что это шутка. Но в связи с последними событиями я понимаю, что шутки закончились, и они могут эту угрозу реализовать.

Есть ли знакомые, которые поддерживают войну?

Есть. Я не понимаю, чем они мотивируют свое отношение к тому, что сейчас происходит. Может быть дезинформированы, потому что не получают альтернативную информацию, потому что у нас в официальных источниках не показывают, что на самом деле происходит в Украине. Они просто-напросто подверглись этой пропаганде и из-за этого они считают, что это все правильно.

Пытались ли вы переубедить близких?

Нет, не пытался. Мне, честно говоря, с такими людьми общаться не по себе. Опять же, вот этот страх, что на тебя могут донести, что тебя могут сдать. Что это люди могут как-то тебе испортить жизнь. Я читал Солженицына и представляю себе, что было, когда людей отправляли в ГУЛАГ. Что просто за переписку тебя могут отправить.

Почему многие люди поддерживают войну?

Потому что они не знают правды. Может быть, они не хотят знать правды? Потому что многие люди себя психологически обманывают. Это страшно поверить, что наши солдаты убивают мирных людей. Это же жутко. И как обычный человек может в это поверить? Может быть, они и придумывают себе это оправдание, чтобы себя не травмировать. Они себя окружают, такой мыльный пузырь создают. Это все неправда, мы не хотим в это верить. Но есть люди, которые искренне заблуждаются. У них, кроме телевизора нет другого источника, они считают, что это правда. Они считают, что там действительно нацисты какие-то убивают.

Следишь ли ты за новостями из России и Украины?

Слежу. Меня жутко потрясла история из Бучи. Когда наши войска оттуда вышли, пришли украинские войска и нашли братские могилы. Этих бедных замученных людей со связанными руками, которых застрелили. Обычных мирных жителей, которых пытали в подвалах. Про то, что они насиловали женщин. Когда я это увидел, мне стало плохо. Я даже жене не говорил, чтобы ее не травмировать, она понимала, что все плохо, но я старался ей об этом не говорить.

Как изменилась твоя жизнь после 24 февраля?

Я понял, что нельзя выражать свою позицию. Потому что до этого я старался быть ответственным гражданином, я ходил на выборы, я ходил на митинги. Я говорил, что есть несправедливость, что нужно то-то делать, нужно что-то менять, так нельзя жить. После 24 февраля я понял, что нужно молчать, ни в коем мере нельзя выражать свои мысли, потому что за это ты можешь очень сильно поплатиться. Даже не ты, а твои родные и близкие люди. Я старался ходить на работу, играть спектакли. Но мне было очень тяжело. Я выходил к детям, и мне было сложно с детьми разговаривать. Спектакль — это общение актера с публикой. И когда ты видишь детей, ты понимаешь, что они же будущее, и они могут во все это попасть. Их могут забрать на фронт. Как мне им говорить какие-то смешные вещи. Играть в куклы и прочее. Я сам себе врал до последнего момента. И когда уехал, когда мы пересекли границу, я понял, что теперь можно спокойно выражать свои мысли, свои чувства, не бояться, что за тобой придут.

Кто виноват в том, что жизнь миллионов разрушена?

Конечно, наш президент, Владимир Владимирович Путин. И люди, которые его окружают, которые не смогли это предотвратить. Вот эти люди на верхушке, генералы, которые его окружают, кучка маньяков, которые там сидят и хотят крови, вот на них лежит огромная ответственность и отчасти на нас. Потому что мы не смогли это предотвратить. Многие люди были равнодушны к тому, что происходило. Хотя все к этому шло, когда запрещали независимые СМИ, когда стали оппозиционеров арестовывать. Когда это все началось, это были звоночки. Нам надо было как-то высказать свое мнение.

Чего ты боишься?

Страх, что я не смогу найти себе место. И самый большой страх, что начнется ядерная война. Я понимаю, что это безумие. Но и война на Украине нам казалась безумием до того, пока все не началось.

Что не так с Россией?

Я считаю, что у нас нет гражданского общества. У нас нет настоящей демократии, у нас нет институтов, связанных с демократией. У нас нет свободных судов. Государство всем управляет. А так не должно быть. Мы должны нести ответственность за то, что происходит в стране, мы не должны быть отрешенными от всего. Мы должны понимать: если выборы, мы должны идти голосовать за того человека, который будет представлять наши интересы. И мы должны это отстаивать. Проблема в том, что у нас огромная, гигантская страна и при этом при всем, в этой гигантской стране, все стекается в Москву. В Москве этот центр находится, все ресурсы, все деньги. Всё. А остальные регионы брошены на произвол судьбы. Из них все выкачивают, а в Москве всё консолидируется. У нас есть регионы, которые могли бы существовать сами по себе, отдельным государством. И все было бы замечательно. Всё бы развивалось, мы бы ни от кого не зависели. То, что я вижу в Сибири, дома, и то, что я увидел в Москве, это какие-то разные вселенные. Почему мы считаемся одним государством? Это очень странно.

Есть ли у России будущее?

Смотрел разные передачи про Венесуэлу, про Иран, про Северную Корею. Я думаю, что наша страна стремится именно туда. К Северной Корее, тяжело такую большую страну отправить. Но Венесуэла, Иран, что-то такое. Огромная инфляция, голод, безработица.

Вернешься, если режим Путина падет?

Конечно, но я не уверен, что режим падет со смертью Путина. Это же не один человек, их там много, этих олигархов, его друзей и прочих. Надо полностью пересматривать систему. Полностью. Как это было в Германии после Второй Мировой войны. Их судили. Я считаю, что в России должна быть люстрация. И вот после люстрации можно возвращаться.