Михаил Эпштейн: «Русская культура — это культура конца. Культура ядерной кнопки»

— Интерес к русской культуре у мыслящих людей скорее даже углубился. Русская культура на протяжении последних десятилетий была как бы прогрессивной и в то же время, достаточно традиционалистской. Она переходила постепенно в более продвинутое состояние. А сейчас вдруг стало ясно, что это культура конца. Причем, конца всего человечества. А человечеству интересно знать о своем конце, потому что это теперь не какая-то евразийская равнина бог знает где. А это культура ядерной кнопки.

Михаил Эпштейн: «Русская культура — это культура конца. Культура ядерной кнопки» Читать дальше »

Игорь Шпехт: «Должны быть люди, которые пересоберут страну»

— Нам нужно верить, что где-то там есть маленькая белая точечка, она постепенно увеличится, и мы увидим свет в конце туннеля. Пока мы находимся в туннеле, где не видно этого света. Но мы должны верить, по-другому нельзя. Потому что, когда весь режим рухнет, должны быть люди, которые пересоберут страну.

Игорь Шпехт: «Должны быть люди, которые пересоберут страну» Читать дальше »

Евгения Пономаренко: «Мы и так слишком долго молчали. Молчать больше нельзя»

— Мы обязаны выходить в поддержку тех, кто там [в России] сидит, кто за [свою смелость] пострадал. И мы должны бороться с войной, которая сейчас происходит в Украине… Когда все говорят: «Митинги… Что вы [ими] можете изменить?», [отвечаю]: «А сидя на диване можно что-то изменить? Нет».

Евгения Пономаренко: «Мы и так слишком долго молчали. Молчать больше нельзя» Читать дальше »

Татьяна Станева: «Добро победит зло, иначе не знаю, зачем жить»

— Нести ношу непрощения, ношу ненависти тоже тяжело, потому что это тебя съедает в первую очередь, не врага. Но когда мне говорят: «Все равно надо прощать»… Надо прощать тех, кто просит прощения. Сегодня россияне не просят прощения у нас. Они тешатся в чатах, что убили еще столько-то «укров»… Как можно вчера петь на одной сцене, торговать в одном молле, иметь общую историю и сегодня радоваться тому, что ты их убиваешь?

Татьяна Станева: «Добро победит зло, иначе не знаю, зачем жить» Читать дальше »

Игорь Померанцев: «Страна культа смерти. “Хотят ли русские войны” – главный вопрос существования нации» 

«Псы войны сейчас у власти в России. Это страна декларируемого гуманизма, за фасадом которого — культ смерти».

Игорь Померанцев: «Страна культа смерти. “Хотят ли русские войны” – главный вопрос существования нации»  Читать дальше »

Давид Аракелян: «Репрессии были, но казалось, жить можно. Из-за этого игнорирования мы пришли к войне»

— Когда я родился, Путин уже был у власти. С тех пор создавалась картинка, что в стране все хорошо. Было ощущение, что диктатор уйдёт, придёт кто-то другой. Моё детство выпало, когда был Медведев, и всё казалось прекрасным — какой-то курс на Запад. Даже в 2021 году было ощущение, что это такая автократия, в которой вполне возможно выжить.

Давид Аракелян: «Репрессии были, но казалось, жить можно. Из-за этого игнорирования мы пришли к войне» Читать дальше »

Ксения: «Кто принимал решение о войне, не считают человеческую жизнь ценностью»

«Казалось, что это конец света. Такого не может быть. Еще тяжелее было осознать, что такое на самом деле может быть. И это принятие длилось долго. У меня есть родственники в Украине, которые находятся близко к линии боевых действий. Часто моя сестра ездит на деоккупированные территории и помогает в деревнях, которые еще заминированы».

Ксения: «Кто принимал решение о войне, не считают человеческую жизнь ценностью» Читать дальше »

Дмитрий Петров: «Потом выяснится, что все зря. А это были жизни людские!»

Я, конечно, рад сказать, что, очень может быть, Россия будет свободной в течение ближайших нескольких лет. Рад бы. Но…

Дмитрий Петров: «Потом выяснится, что все зря. А это были жизни людские!» Читать дальше »

Иеромонах Иоанн: «Бог всегда на стороне жертв»

— Бог, в которого верят христиане, это не «всемогущий» Зевс из греческой мифологии. Когда мы требуем, чтобы Бог перед нами отчитывался, почему он допускает какие-то вещи — это оттого, что мы себе представляем Бога именно как Зевса. Сидит на облаках, смотрит на нас, готов карать или награждать. Но не об этом Боге говорит Иисус Христос. Он говорит о Боге, который страдает вместе с тем, кто страдает. Скорее, вопрос такой, почему Бог настолько нас любит и уважает нашу свободу, что не заставляет нас делать добро. Он дает нам возможность делать зло. Но Бог всегда на стороне жертв, а никак не на стороне тех, кто совершает насилие и несправедливость.

Иеромонах Иоанн: «Бог всегда на стороне жертв» Читать дальше »

Анастасия Шевченко: «Если Путина убьют, люди будут тосковать по нему»

— В 2014 году, когда мы стояли в центре города с украинским флагом и большим баннером «Нет войне», мне кто-то из родственников из Харькова позвонил и сказал: «Какая война, придет Путин в Харьков, будем одной страной».

Анастасия Шевченко: «Если Путина убьют, люди будут тосковать по нему» Читать дальше »

EN