Андрей Фатеев: «Я обязательно вернусь в Россию»

Андрей Фатеев депутат Думы города Томска и в прошлом координатор Штаба Навального в Томске. Он вместе с коллегой Ксенией Фадеевой сумел стать депутатом в тот год, когда в Томске отравили Алексея Навального. То, что он и Ксения были тогда соратниками Навального, не помешало им стать народными избранниками и представлять интересы томичей в гордуме. Однако, год спустя, когда Штаб Навального был признан в России экстремистской организацией, на Ксению и Андрея завели уголовные дела. Сейчас Андрей Фатеев и Ксения Фадеева согласно реестру Росфинмониторинга – экстремисты и террористы. Андрей успел уехать из России, а Ксения находится в Томске под следствием. Мы встретились с Андреем в Тбилиси и поговорили с ним об его уголовном деле, о войне с Украиной и почему при первой возможности он вернется обратно в родной Томск.

Расскажите о себе.

— Мне 34 года, меня зовут Андрей, я из Томска, я был депутатом городской думы и являюсь им до сих пор. Ещё работал в «Штабе Навального».

Почему ты уехал из России?

— Из России уехал в ноябре, после того как задержали мою бывшую коллегу — Лилию Чанышеву. Я понял, что можно поменять фамилию Чанышева на Фатеев и за тобой придут в любой день, поэтому решил на какое-то время уехать из России — посмотреть, как будет развиваться ситуация.

Работаешь ли как депутат сейчас?

— Да, я до сих пор являюсь депутатом. Лишить меня мандата до решения суда не могут, хоть сейчас расследуется уголовное дело об экстремизме, по которому я прохожу обвиняемым, но до решения суда я остаюсь депутатом. Участвую по видеосвязи, но последнее время мне активно в этом мешают председатель думы и аппарат. То по надуманным причинам не подключали меня по видеосвязи, а сейчас вообще решили отказаться от видеосвязи. И это при том, что в прошлом году заплатили за нее два с половиной миллиона рублей. Кончилась пандемия, и поэтому видеосвязь не актуальна, хотя многие депутаты сейчас, например, кто в отпуске, кто в рабочих командировках. Видеосвязь актуальна не только для меня.

За что на тебя завели уголовное дело?

— Здесь много подробностей не знаю. 28-го декабря задержали мою бывшую коллегу Ксению Фадееву, стало понятно, что я там тоже фигурирую как-то, в качестве обвиняемого, подозреваемого, не знаю. Дело, по сути, тоже самое, что предъявляется Навальному — про экстремистское сообщество. Якобы занимаюсь публичной политической деятельностью, которую я никогда не скрывал. Собственно, мы выпускали расследования, статьи, участвовали в выборах и выигрывали, а сейчас это все задним числом объявлено экстремизмом. Меня также внесли в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга. У меня заблокировали последний счет в России, и также в базе розыска МВД появилась моя карточка.

Какие были ваши первые мысли и чувства 24-го февраля?

— 24-го февраля у нас был комитет по бюджету. Собственно, это был первый комитет, куда меня не стали подключать по видеосвязи. Аппарат думы придумывал всякие технические отмазки, чтоб меня не подключить. Как раз было десять утра по Томску — 6 утра по Москве. И я созваниваюсь, ругаюсь с аппаратом думы, который меня не хочет подключать, и в этот момент я в новостной ленте вижу, что Путин заявил в видеообращении о начале военной операции, и начали появляться первые кадры обстрелов со стороны России — первые прилеты по Харькову и по другим городам. Я сижу ругаюсь с аппаратом думы и понимаю, что может быть это уже все совершенно неважно — ни комитет по бюджету, ни что-то ещё. На самом деле было очень тяжело — шок, когда ты в прямом эфире смотришь начало войны.

Кто виноват, что жизнь разрушена?

— Первоочередная вина — это вина Путина, потому что причина начать эту войну — только у него в голове. Но надо не забывать, что у него довольно много соучастников в этом преступлении. Я в первый день войны через несколько часов написал, что я считаю это военным преступлением, и за это Путин вместе с его подельниками будут отвечать перед военным трибуналом. Очень хотелось бы, чтобы это случилось как можно скорее, потому что каждый день — это сотни невинных жертв.

Почему в России многие поддерживают войну?

— Есть разные люди. Есть кровожадные маньяки, которые пропитаны ненавистью ко всему окружающему. Есть те, которые верят тому, что им рассказывают по телевидению, а есть те, которым, к сожалению, лень просто разбираться в этом, лень анализировать информацию, взять и разобраться в вопросе. Они просто верят в это. «Ну ладно, они, наверное, больше знают». То есть эта апатия, аполитичность, которая довольно широко в России распространена, приводит, в том числе, к таким последствиям, когда от твоего имени начинают войны, а большой процент граждан страны такие: «Ну, ладно я политикой не интересуюсь». Это ужасно.

Война надолго?

— К сожалению, кажется, что надолго. В России много военной техники, на которую годами тратились миллиарды и триллионы бюджетных денег. В России много депрессивных регионов, много просто бедного населения, бедных молодых людей, которые готовы за большие для них деньги участвовать в этой войне. Набирать таких наемников у России есть и деньги, и возможности. Это может продолжаться долго. Надежду вселяет то, что весь мир однозначно воспринял это. Однозначно встал на сторону Украины, поддерживает ее. В четырнадцатом году, когда случилась история с Крымом и Донбассом, многие страны спустили это на тормозах. И это дало ощущение вседозволенности Путину и российскому руководству. А огорчает, наверное, пропаганда ненависти к россиянам в информационном поле. Она оправданна, понятно — люди сейчас теряют там своих близких, теряют свои дома, свою прежнюю жизнь. Российская пропаганда годами накачивала ненавистью россиян, и вот к чему это привело. Можно понять, почему это сейчас происходит, но к хорошему, к сожалению, это не приведет.

Чего ты боишься?

— Честно — был довольно серьезный страх применение ядерного оружия, потому что в адекватности Путина и окружающих его людей очень большие сомнения. Сейчас, когда это уже превратилось в такую рутину, когда артиллерией просто разрушают города, скажем так — понятно, что они решили по другой тактике пойти.

О чём жалеешь больше всего?

— Очень жалко потерянные годы. То, что мы сейчас видим — четыре месяца, хотя уже больше — это просто миллиарды бюджетных рублей, это сотни тысячи жизней молодых людей, которые могли делать что-то хорошее для своей страны, отстраивать, развивать свои города, но вместо этого все превращаются в груды сожженного металла и цинковые гробы, которые сейчас массово едут по всей стране. Это, скажем так, откидывает нас просто на годы назад. Бюджетные деньги, которые сейчас на это все сливаются, они же не берутся из воздуха — это люди работают, платят налоги, а вместо этого делаются снаряды и уничтожаются жилые дома, мосты и так далее. Этого не вернешь, также, как людские жизни. Даже если человек вернётся живым, он будет покалеченным или с психологическими травмами. Мы потеряли как страна очень многое. Но это если смотреть со стороны России, а со стороны Украины — это надо увеличить в десятки раз. В этой войне все проиграют просто-напросто.

Вернёшься, когда закончится война или режим падёт?

— Я с удовольствием вернусь, потому что это моя родина. Я ощущаю себя русским, хочу приносить пользу. Сейчас стараюсь делать за границей всё что могу, но, конечно, хотелось бы жить в России.