Ричард-Роман Кинг: «Что мне дала страна, кроме репрессий?»
Ричарду-Роману Кингу 36 лет. Лидер экологического движения «Нам в Омске жить», сооснователь «Омского гражданского объединения» («ОГО»), до недавнего времени — волонтер Штаба Навального. В конце прошлого года Роман запостил в ВК мем «Чувствуешь разницу? Ее уже нет…», где кадр из фильма «Бабий яр» соседствовал с фото, на котором силовики «винтят» протестующую. Ему вменили «демонстрацию нацистской или экстремисткой символики» и оштрафовали. Весной 2022 года активист вышел на антивоенный пикет с плакатом «Нет нацизму». Правоохранительные органы сочли это «дискредитацией» российской армии и вновь оштрафовали: «За «оправдание нацизма» я получил штраф две тысячи рублей, за «Нет нацизму» — 30 тысяч рублей». Из-за угрозы уголовного дела Ричард-Роман Кинг в августе уехал из России. О том, что не так со страной, и зачем заниматься общественной деятельностью, если это опасно, Ричард-Роман Кинг говорит в новой серии «Очевидцев».
Расскажите о себе.
Я Ричард Роман Кинг, я из Омска, мне 36 лет, я общественный деятель, правозащитник, экоактивист, основатель и лидер экологического движения «Нам в Омске жить», сооснователь НПО «Омское гражданское объединение».
Чем занимались как общественник?
Мы рассказывали, что у нас творится с экологией в городе, ездили на горящие зимой свалки, у нас такое бывает, так как у нас все свалки переполнены. С 2011 по 2013 я боролся против постройки в Омске кремниевого завода, и мы выиграли эту борьбу, что обернулось для меня очень трагично, потому что с 2014 года, когда меня отравили, я попал в БСМП, и доктор Сабаев, наш главный омский токсиколог, выписал меня с диагнозом «оксибутиратчик натрия», то есть наркоман, хотя при приеме были чистые анализы. Год я судился с сотрудниками полиции, которые пытались навесить на меня 228 статью — употребление и распространение — я сумел очистить свое имя в суде, после этого я подал за клевету на Сабаева — это тот же токсиколог, который лечил Навального. И когда Навального к нам привезли, мы стояли два дня в пикетах, ночевали там, чтобы его вытащили. В 2019 году я собирал митинги против перезапуска фенольного завода в Омске. 2020 год отметился борьбой против вольерной охоты, против переписи Конституции, а к концу года меня вообще порадовали: за мем ВКонтакте, где фигурирует кадр из фильма «Бабий Яр», на меня повесили экстремистскую статью «Пропаганда и оправдание нацизма». В итоге я получил штраф 2000. В этом году у нас было много планов, я собирался идти на выборы в горсовет в сентябре. Но 24-го февраля началась война. 11-го апреля я выходил в пикет, к памятнику малолетним узникам фашизма, с плакатом «Нет нацизму». Сотрудники полиции решили, что это критика действий российской армии. За пропаганду нацизма я получил две тысячи штрафа, за «Нет нацизму» — тридцать тысяч штрафа.
Почему вам пришлось уехать из России?
Я люблю свой город, люблю Омск, люблю Россию. Я не собирался уезжать, я дотянул буквально до последнего. У меня был назначен на 9 августа апелляционный суд, после чего меня начали бы разрабатывать по уголовному делу. У меня не оставалось выбора. Мне надо было уехать 9 августа, либо садиться уже в тюрьму. Я вылетел из Омска, пересадка у меня была в Екатеринбурге, где меня сняли с рейса. В день вылета меня, оказывается, сделали невыездным. В итоге всё мое приключение заняло у меня пять суток. Я без воды, без еды, без сна, с багажом в 32 килограмма выбирался сюда.
У вас есть друзья и знакомые в Украине?
У меня есть и друзья, и знакомые. Первые дни мы с ними постоянно держали связь через скайп. Это было ужасно, когда ты говоришь с человеком, а у него на заднем фоне взрывы, и он рассказывает, что у него в любой момент может прерваться связь, или в любой момент ему придется бежать куда-то.
Есть знакомые которые поддерживают войну?
У нас всероссийское экологическое сообщество разбилось на два лагеря, потому что, оказывается, появились те, кто яро поддерживают войну. И что меня поразило больше всего, я долгое время сотрудничал с зоозащитниками, так как являюсь сам общественным зооинспектором, а они разом после начала войны начали по чатам нашим пропагандировать этот z-нацизм. Начались стандартные вопросы: «А что ты сделал для страны?», «А где ты был 8 лет?», «Крым наш!» и «Украины не существовало как государство, все это Россия, Россию надо назад объединить и возродить СССР». Такое чувство, что все вдруг снова стали плоскоземельщиками.
Как отнеслись к отъезду близкие?
У меня большие расхождения с родственниками, потому что все они поддерживают спецоперационную войну, которая происходит у нас на территории чужого суверенного государства. Некоторым родственникам я не сказал, что уехал, они даже не в курсе. Единственное, я сказал бабушке, потому что она волновалась. Бабушке 88 лет, к бабушке неоднократно приходили сотрудники полиции в поисках меня, пытаясь устроить обыск, и мне надо было как-то ее оградить от этого всего. И чтобы она не волновалась я сказал ей, куда я уехал.
Пытались ли вы переубедить близких?
С родственниками у меня было множество диалогов, все они заканчивались истериками и заявлениями, что я предатель, и что мне надо как-то долг родине отдавать. Этого я никогда в жизни не понимал. Я у родины ничего не занимал, всю жизнь родители платили и за детский сад, и за школу, и за моё образование. Я, в частности, сам работал на двух работах, чтобы выучиться в институте. Что мне дала страна кроме репрессий и преследования, ущемления гражданских прав, права голоса, права выбора? Я не представляю.
Что не так с Россией?
Есть, к сожалению, люди, которые повелись на эту выплату, и сейчас собственных детей отправляют на войну, в надежде, что они не вернутся. Менталитет изменился у наших россиян. Они понимают, что они никогда в жизни не увидят этих денег иным способом. Этих денег в России не заработать, и если даже возьмешь в кредит эти деньги, их никогда в жизни не выплатить, работая в России. Отчаяние, безысходность. Нищее у нас общество. У нас нет среднего класса, у нас огромная пропасть между богатыми и бедными, и россияне у нас превратились в работающих нищих. Работаешь только на то, чтобы у тебя хватило на съем квартиры, на продукты и как-то дотянуть до следующей зарплаты. Людям просто некогда думать о чем-то более великом — им надо работать. Они не понимают, что достаточно всем один раз не выйти на работу, на один день — и вся эта система рухнет.
Зачем вам общественная деятельность если она опасна?
Социальные лифты у нас для избранных либо по кумовству, или по знакомству, или передаются по наследству. Как раз поэтому-то я и занимался общественной деятельностью — потому что у нас в России царит несправедливость. У людей нет будущего. Я сам, закончив институт, оказался не нужен стране. Я по образованию специалист по межкультурной коммуникации, лингвист — переводчик, перевод и переводоведение, английский, французский. У меня есть высшее образование. Я не дурак, но могу пойти работать либо грузчиком, либо дворником. Я нашел соратников, которые думали так же. Мы уже застоялись в этом состоянии, нам нужны перемены. Время перемен пришло.
