Наши родственники в России взяты в заложники

Юрий Щербачев – активист и председатель регионального отделения Партии наролной свободы в Архангельской области. Участвовал в акциях протеста против пыток в колониях и строительства полигона в Шиесе. Его неоднократно задерживали, в квартире проводили обыски. После начала войны из-за риска уголовного преследования Щербачев покинуть Россию. Уже в Финляндии он узнал, что ЕСПЧ присудил ему 5 000 Евро за незаконные преследования Российским государством. Почему Россия в отличие от Украины не взяла курс на европейские ценности, и что могут сделать уехавшие россияне для оставшихся соотечественников, Юрий Щербачев рассказал «Очевидцам 24 февраля».

Расскажите о себе.

— Меня зовут Юрий Щербачев. Я из Архангельской области, сейчас нахожусь в Финляндии. Полгода назад я был вынужден эмигрировать из России из-за угрозы уголовного преследования. В Архангельске я был председателем регионального отделения партии «Парнас» (Партии народной свободы). Политической деятельностью в России я начал заниматься с конца 80-х годов, во времена перестройки. В 90-м году вступил в партию. С конца нулевых годов начал ощущать давление на себя, точнее не на себя, а на партию, на демократические институты. Нас перестали регистрировать для участия в выборах, кандидатов снимали с них. К началу военной операции политическая работа превратилась в ничто, остались только публикации в социальных сетях, за которые моим товарищам давали штрафы и сроки. В европейском смысле политическая деятельность уже давно закончилась и невозможна.

Как вы отреагировали на новость о том, что Россия вторглась в Украину?

— Сразу попытался действовать. У нас была подана заявка на митинг памяти годовщины убийства Бориса Немцова. Я предложил антивоенным активистам собраться на этой же площадке, в гайд-парке. В тот момент я лежал в ковидном госпитале, долечивался, и пришлось выписаться немножко пораньше. 27-го числа, в годовщину убийства Немцова, при выписке из госпиталя меня взяли сотрудники полиции за подготовку к незаконному митингу. На сам митинг я не попал, хотя люди приходили возложить цветы к Соловецкому камню в Архангельске, где мы поминали каждую годовщину нашего товарища Бориса Немцова.

Как вы оказались в Финляндии?

— В Финляндии я нахожусь в статусе просителя политического убежища. Три месяца я был в Норвегии. Так получилось, что по дублинскому соглашению мое прошение об убежище должны рассматривать в Финляндии, поскольку въехал я по финской визе. Я был депортирован в Финляндию, и здесь отсчет начался с начала. Как мне известно, рассмотрение просьбы о политическом убежище длится от полугода до года. Мне угрожала опасность возбуждения уголовных дел за фейки об армии, поскольку я уже имел несколько штрафов. Как раз к концу августа я проиграл дела в апелляционной инстанции по административным делам о публикации так называемых фейков об армии и организации несанкционированных митингов. Я посчитал, что написал в социальных сетях антиправительственных и антивоенных постов и заявлений не на одну статью и не на один срок, и решил, что лучше их писать из-за границы.

Почему многие россияне поддерживают войну?

— Поддерживают фанатики. Они говорили, кричали: «Миру мир», а сейчас: «Нас окружает враги. Давайте воевать!» Не развита культура мышления. Невежественная часть нашего общества, поверившая кремлевской машине пропаганды: что мы якобы пуп земли, самая передовая страна, самая душевная. Короче, суть пропаганды можно свести к этому: русские — богоизбранная нация, с нами Бог и всё тут. У большей части, к сожалению, отсутствует реалистичный взгляд на окружающую жизнь. И еще ощутимая часть думает, что их хата с краю, и не принимает ни ту, ни другую сторону. Надеются отсидеться, что их это не коснется и все вернется назад, как было прежде, чего уже, конечно, после войны никогда не будет.

Вы испытываете чувство вины перед украинцами?

— Я чувствую свою вину, что я эти 30 лет недостаточно проповедовал буржуазные, демократические, европейские ценности. Результат, в конечном счете, такой, что я должен бежать. Люди несут ответственность, поскольку погибают их родные и близкие в никому не нужной агрессивной войне, ухудшается экономическое положение.

Что могут сделать уехавшие россияне?

— Наши родственники, знакомые взяты в заложники в России, а что делают, когда кто-то берет кого-то в заложники? Создают штаб по их освобождению. Украину не захватили в заложники, но у них есть штаб, в Киеве или в Рамштайне, их много. Штаба по освобождению заложников, оставшихся в России, не существует, и надо организоваться и создать этот штаб, подталкивать к созданию человечеством антикризисного штаба по освобождению заложников из России. Потому что заложниками могут оказаться не только Россия, но и другие страны. Мы должны показывать здесь, в странах, в которых мы находимся, что мы просим власти этих стран, жителей этих стран осознать всю ту угрозу, которая исходит от России для всего человечества, и чтобы они не ограничивались только освобождением Украины и обратили бы после внимание на Россию. Мы только что вернулись с митинга у посольства Российской Федерации, чтобы показать, в том числе гражданам Финляндии, что не все русские, которые здесь находятся, поддерживают эту агрессивную политику. Что мы выступаем против неё. Мы должны создавать единую оппозиционную организацию, которая будет объединять людей. Несколько уже существует, но они должны сделать шаги навстречу друг другу и объединиться, а не работать врозь. Я имею отношение к организации «Форум свободной России», который уже имеет ячейки в некоторых странах Евросоюза. Надеюсь, она вскоре будет создана и в Финляндии — подготовительная работа уже прошла, и создан оргкомитет. Нам нужно знать, что в России остались товарищи, которые имеют такие же взгляды. Мы все друг другу нужны, как те, кто находится внутри России, так и те, кто за рубежом.

Что помогает вам найти силы, чтобы продолжать политическую деятельность?

— Действие всегда лучше бездействия. Я только что побывал на демонстрации, на которой не был, наверное, уже больше 10 лет. В России такую демонстрацию было невозможно организовать. Сотни тысяч единомышленников шли вместе по улицам, освобожденным специально для этого, со своими флагами, выкрикивали лозунги. Замечательное чувство, которое я уже не испытывал много лет. Одно это — нахождение в кругу большого числа единомышленников — дает силы для дальнейшей работы.

Что не так с Россией?

— Не развиты навыки построения гражданского общества, объединения в общественные организации, культура выяснения политических взглядов между собой. Наше общество, и прежде всего политическая жизнь, не развиты, из-за отсутствия культуры местного самоуправления: никто ничего не может решить на местах, все решает начальство. Даже те, кого якобы избирают, смотрят не на тех, кто его избрал, а наверх. Они оценивают свои действия только по тому, похвалят ли их сверху. Народ в политике не участвует, и я говорю не только о своей партии, но также и о партии «Единая Россия». Она у нас пользовалась очень небольшой поддержкой, и народ в нашей области предпочитает не ходить на выборы вообще, явка очень низкая. Интерес к оппозиционной деятельности начал угасать ещё в девяностые годы: люди получили колбасу и зрелища, начали работать и зарабатывать. Экономический подъем в начале нулевых тоже не способствовал оппозиционной деятельности и привлечению внимания масс к деятельности оппозиционеров. Нефть позволяла, росли зарплаты, были ликвидированы долги по пенсиям, люди набирали кредитов и, в общем, считали, что политика — это дело грязное, особенно оппозиционная, и их не касается. Я не вижу в ближайшее время перспектив иметь как развитое политическое общество, так и развитое гражданское общество. В ближайшее время это невозможно.

Какое будущее ждет Россию?

— Вполне возможно, что нас ждет череда диктатур, возможен распад. Гораздо проще представить себе возникновение политической структуры, близкой к европейской, в какой-то отдельной части России, поскольку Россия очень разная, регионы разные и, допустим, те регионы, которые ближе к Европе, могут вернуться к политической жизни европейского типа гораздо быстрее и легче, чем в национальных республиках.

Что отличает политическую систему Украины от российской?

— Большое количество активно участвующих в политической жизни граждан, ориентированных на европейские гуманистические ценности, на права человека и, в конце концов, даже просто на защиту собственного достоинства. До нулевых годов я полагал, что политическое общество в Украине более отсталое, чем в России. Всё изменилось в нулевые. Единство, с которым украинский народ выступал против своей коррумпированной власти на Майданах, их воля поражали нас, потому что здесь мы как политики такого отклика народных масс, такого широкого участия в политическом процессе в это время не находили. Они раньше проснулись. Имперский идеал СССР не мешал им развиваться, как развивались близкие к ним страны Восточной Европы, бывшие члены того же Варшавского блока. Этот пример был перед ними, и украинцы его использовали. Сейчас сила Украины в огромной консолидации всей нации, всего народа вокруг идеи выживания, сохранения своего государства и народа. Это нехорошая причина, которая способствует консолидации, единению масс вокруг общих целей, но возможно, других и не бывает. Я бы хотел попросить прощения у всех украинцев за то, что содеяли мои соотечественники, пожелать им успешной борьбы с агрессорами и за своё будущее.