Евгений Клеменов: «Нам в спину кричали: «Предатели!»

Евгений Клейменов — актер, режиссер, продюсер. Среди его работ — короткометражный фильм о военном фотографе «Лучший кадр». Евгений ведет антивоенный канал «Критическое мнение», хотя и боится, что за его слова могут наказать даже тех его родственников, которые поддерживают войну. Чтобы не быть соучастником войны, которую развязал Путин от имени всех россиян, Евгений Клейменов решил уехать из страны.

Расскажите о себе.

Меня зовут Евгений Клеймёнов. Последняя моя локация — город Краснодар. Если говорить о моей деятельности, то начинал я как актер. Я работал в сибирских театрах. Это Барнаул, Минусинск, Новосибирск. Потом я переехал в Москву, и решил себя попробовать на киношном поприще. Поработал, как актер кино в Москве, в Санкт-Петербурге. В начале 15-го года я переехал в Краснодарский край.

В Краснодарском крае я продолжил работать, как актер в различных проектах. Параллельно работал, как бизнес-тренер. И последние годы попробовал себя, как режиссер и продюсер.

Ваши первые мысли и чувства 24 февраля.

У моей жены украинские корни, и у нее мама в Украине. Жена родилась, училась в Украине. Мы проснулись от того что позвонила ее мама утром и сказала: «Дочь нас бомбят. На нас напала Россия». И сначала ты в это не веришь, потому что у тебя в голове не может уложиться: Как так? Россия напала на Украину? Несмотря на то, что ты знаешь про события в Донбассе, про Крым. Но именно в такие активные и полномасштабные боевые действия — в это, конечно, не верилось. Были в шоке и, наверное, до сих пор в нем находимся. Но мы ни секунды не сомневались в их словах. И вот с того дня практически каждый день созваниваемся. Мы пытаемся быть в курсе всех событий, постоянно с ними на связи, и это, конечно, страшно.

Почему вы уехали из России?

Потому что, по-другому было нельзя. Как только все это случилось, мы недолго посоветовавшись друг с другом, приняли решение, что мы уедем. По одной простой причине — не хочется быть соучастником. Потому что-то, что происходит, я считаю, это преступление. Это преступление и каждый, кто это поддерживает, он является соучастником. Поэтому оставаться там было невозможно.

Почему многие в России поддерживают войну?

Нужно искать параллели с Европой 40-х годов. Вот если взять, например, Италию, с тем, что там происходило можно провести параллели. Потому что Путин ввел идею Великой Победы. Идею того, что Россия практически единолично победила во Второй мировой войне. Не было же раньше таких помпезных парадов на 9 мая. Начиная с его правления все началось.
И если мы вспомним того же самого Муссолини и то, про что он говорил — его теория нового Рима, возрождения Великой Италии. То, что у них были отобраны земли в Первой мировой войне, которые не хотели вернуть… Все это было. И все это есть и сейчас в России. Идея русского мира, идея русского величия — это не новое. Это все уже было, это все уже отработано. Эти механизмы хорошо показали себя тогда, они хорошо себя показывают и сейчас. Мне говорят, что тогда люди были законсервированные, они были полностью под влиянием пропаганды, а сейчас есть интернет. Но и тогда же была иностранная пресса, были связи. Европа — это же на самом деле, один единый организм. И у любого есть связи в соседних странах, с кем можно поговорить, созвониться. Но почему-то люди этого не делали и почему-то люди не верили. Это происходит и сейчас в России. Люди просто не верят.
Каждый человек является шпионом, иноагентом. Они информацию, которая поступает извне, не от российской пропаганды, не от российского правительства — они это воспринимают как что-то чужеродное. И они эту информацию даже не пытаются осмыслить, посмотреть на все с другой стороны.

Здесь можно еще сказать про психологические моменты. Потому что, когда ты постоянно нуждаешься в чем-то, когда у тебя многого нет, когда тебе дают эту мысль о величии — ты за нее цепляешься. Ведь нам с самого нашего рождения говорили о том, что Советский Союз — это великая страна. Самая большая на планете. У нас самая сильная армия. У нас самые счастливые люди. Это все и осталось. Ты понимаешь, живя здесь, что здесь не работают законы, не работают институты власти, низкое качество образования, медицины и прочее. Но тебе говорят из телевизора, что мы — великие. И тебе хочется в это поверить.

И ты начинаешь искать, а в чем мы великие? Тогда нам дают приманку. Нам говорят о том, что есть Великая победа. Мы победили. Мы самая богатая страна. У нас больше всего ресурсов. Нас все хотят завоевать. И сейчас то, что мы делаем — это путь к величию. И у людей внутри есть эта надежда, что все-таки мы великие.

Сдача Херсона ударит по российской мании величия?

Как мне кажется, сейчас в российском обществе ястребиная политика все ярче и ярче начинает поднимать голову. И очень много кто говорит, что нужно более жестко действовать. Не зря же поменяли главнокомандующего, который попытался устроить Армагеддон в Украине, несколько дней бомбя критическую для жизни инфраструктуру. Они попытались переломить ход войны. Это было связано с тем, что Украина стала возвращать свои территории. То, что произошло с Херсоном — это, безусловно, яркие события, и они имеют влияние на то, что будет происходить дальше.

Идет понимание того, что российская армия проигрывает. Все больше и больше. Все больше слышится этих разговоров. Чем больше Россия проигрывает, тем больше этот внутренний конфликт будет нарастать. Я не знаю, чем это может закончиться, потому что напряжение растет, а силы противоборствующие, например ЧВК Вагнера, продолжают набирать бойцов. Они все больше расширяются, точно так же, как и Кадыров, у которого своя личная армия. Во что это превратится, я не знаю.

Почему молчат актеры и режиссеры кино?

До всех этих событий, многие высказывались в поддержку Алексея Навального. Очень многие высказывались против тех действий, которые предприняла власть, но всех заткнули. Всем показали место. Люди шоу-бизнеса и кино, они на самом деле, очень зависимы от власти, потому что, к сожалению, в нашей стране так, что кто-то сверху постучал, кто-то сверху сказал, что его не снимайте, и всё. И человека вырезают из всех проектов. Человека убирают отовсюду. Все хотят кушать. Все хотят как-то существовать. Наверное, поэтому.

Я помню те свои ощущения, когда мы были там. Да, нас распирало от того, что мы не могли молчать. И мы говорили, но мы говорили не впрямую, не так свободно, как я сейчас могу говорить здесь, мы говорили иносказательно. Но все-таки пытались. Но ты все равно чувствуешь то давление, которое идет отовсюду. И я говорю не только про власть. Но и от тех людей, которые тебя окружают — твои друзья, твои близкие. И это очень мощное давление. И когда ты идешь против всех — это всегда тяжело. Потому что мы когда уезжали с женой, нам самые близкие люди кричали в спину: «Предатели!» И вот это, наверное, ещё мешает говорить в открытую. Потому что, очень многие начинали, очень многие поместили черный экран у себя на аватарке «Нет войне!», а потом замолчали.

Чего вы боитесь больше всего?

Больше всего я лично боюсь, что за мои слова ответственность будет нести моя семья, мои родственники, которые остались в России. Если говорить про мою маму, про моих братьев, про отца моей жены, которые сейчас тоже находятся в России, они все поддерживают войну. И от этого, естественно, еще тяжелее находиться здесь. И мы понимаем что, несмотря на то что они поддерживают войну там, они все равно могут понести наказание за то, что мы говорим здесь.

Где можно увидеть ваши антивоенные высказывания?

Есть tiktok-канал «Критическое мнение», есть Youtube-канал «Критическое мнение». Последние месяцы всех мучает вопрос: способна ли Россия применить ядерное оружие? Хватит жить по указке старика, выжившего из ума и не владеющего ситуацией. За те решения, которые мы примем сейчас, будут отвечать наши дети в будущем. Российские пропагандисты каждую неделю с начала войны в Украине пытались оправдать военное вторжение.

Почему сейчас, на ваш взгляд, нельзя молчать?

Когда ты говоришь, ты часто чувствуешь, что ты один. И когда я вижу, что помимо меня, есть еще журналисты, есть еще знаменитости, то чувствую даже на расстоянии их поддержку. Ты понимаешь, что ты не один. Если ты говоришь, то твой голос он сливается с общим потоком, перерастает в мощную реку, океан. И тем самым мы можем поменять общественное мнение. Мы можем влиять на это. Я понимаю, что, наверное, сейчас митингами ничего не изменить. Тем более, их подавляют сразу в зародыше, как показали события в Дагестане. Если мы говорим про журналистику, если мы говорим про свое собственное мнение, то нужно говорить обязательно.