«Война хочет поглотить все, что я люблю»

Анна Чагина – альтистка и музыкальный педагог из Томска. 6 марта 2022 года ее задержали на Ново-Соборной площади в центре города за участие в антивоенном митинге. В сентябре страница Анны во «ВКонтакте» была заблокирована Генпрокуратурой за антивоенные посты. 30 ноября дома у Чагиной прошел обыск в связи с обвинением в «дискредитации армии» по уголовному делу по ч. 1 ст. 280.3 УК. Максимальное наказание по этой статье – 3 года лишения свободы. С 1 декабря Анне в качестве меры пресечения запрещено пользоваться Интернетом и почтой, а также выходить из дома после 22.00 и посещать массовые публичные мероприятия. Через друзей Анны нам удалось с ней связаться и получить ответы на вопросы о музыке, культурной жизни в военное время и политическом высказывании.

В России музыкант, играющий классическую музыку – за редким исключением не самая хлебная профессия. Каково это – зарабатывать игрой на скрипке, живя в Томске?

– Хочу немного уточнить: я не классический музыкант. По образованию я альтистка и вовсе не виртуоз. Проработала в симфоническом оркестре год, потом играла в разных коллективах, от панк-групп до фортепианного квинтета.  В Томске мы переиграли почти на всех концертных площадках. Этот опыт был пройден, со временем стало физически тяжело и скучно. Похожее ощущение бывает, когда любимое платье становится мало…

Сейчас я зарабатываю на жизнь в основном музыкальной педагогикой.  Томск – маленький городок, все друг друга знают. Тем более в музыкальной среде: на весь город человек 20 педагогов-струнников.

Я преподавала в детских музыкальных школах и школах-интернатах около 10 лет, но в конце концов поняла, что не могу работать в системе  «от тех. зачета до академ. концерта».  Сейчас самому маленькому моему ученику 2 года и 10 месяцев. Я преподаю игру на скрипке, общее музыкальное развитие и музыкальную грамоту. Бывают эпизоды музыкальной терапии. 

Есть целое поле мифов, связанных с тем, как зарабатывают художники. Говорят, что у них денег мало. Или много. Много – это сколько? Или мало – это сколько?

Если сравнивать режим работы, скажем, врача/педагога средней школы и артиста оркестра и учитывать время  и силы, потраченные на работу, получится, что врач/педагог, рискуя своим и чужим здоровьем, зарабатывает в разы меньше. Года два назад вакансия первой скрипки в наш оркестр публиковалась с зарплатой в 100 тысяч рублей.

В 2021 году я сильно озаботилась финансовыми вопросами, зарегистрировалась как самозанятая. Одно время хотела открывать свою онлайн-школу. Имела печальный опыт общения с мошенниками, прошла кучку курсов, в том числе по веб-дизайну. Был настрой изменить сферу деятельности в первую очередь потому, что хотелось глобального обновления жизни. По крайней мере, нашла себе чудное хобби. Это все были довоенные планы.  Сейчас я понимаю, что хочу продолжать вкладывать свои силы в то, что я уже умею и люблю: играть и преподавать музыку. Я буду это делать независимо от того, будут ли мне платить за это. 

Аргумент «музыканты мало зарабатывают, поэтому нужна другая профессия» бывает катастрофически неуместен, на моем жизненном пути он тоже встречался не раз. Не работает! Думаю, тут дело не в профессии.

У меня никогда не было цели заработать какое-то определенное количество денег. Не было желания, скажем, шубу, машину, дачу, квартиру заиметь. Нет такого таланта. А вот желание записать альбом или сыграть некий особенный концерт есть.  Считаю роскошью немногие воплощенные замыслы и благодарна бесконечному терпению моих друзей и  родни. Грантовые средства привлечь не случилось, а теперь и бессмысленно, так как они вписаны в общую культурную политику,  для меня неприемлемую.

Сейчас я фактически живу на пожертвования, потому что сама не смогу оплачивать себе ни адвоката, ни бытовые расходы.  Мой экономический уровень жизни после начала войны вернулся к уровню 20-летней давности.

Что вы больше всего любите в своей работе?

– Связь, общение, коммуникацию. Будь то общение с учениками, или между музыкантами, со звуками, с инструментами, с текстом. Музыка для меня – это голос неведомого мира, непостижимого, тайна, «веяние тихого ветра». И тут дело не в громкости! Веяние тихого ветра можно услышать и наблюдая за водопадом, стоя рядом с ним, телом ощущая  его гул. Чуткость души, жажда звучать своим голосом, поиски Того-Самого-Звука.

Если про педагогику говорить, то самое радостное, когда глаза ученика горят, или когда мы вместе смеемся, потому что ничегошеньки не получается… У меня ученики разного возраста. С малышами заниматься загадочней всего: результат уроков для ребенка 5–6 лет чаще всего примерно ясен, и его можно увидеть довольно быстро. А вот когда годика три, я могу только догадываться, чему на самом деле учится малыш. Скрипка для него становится еще одним окном в мир, в том числе, в мир самого себя. И совсем не важно, станут ли эти дети музыкантами. Интерес, любовь к музыке, умение вслушиваться в звуки и прислушиваться к себе—вот мои цели как педагога.

Кто ваши любимые композиторы и почему?

– В юности любила романтиков, минорные страсти: Брамс, Бетховен, Рахманинов.  Когда начала учиться на альте, открыла И.С.Баха. Целительная музыка. Потом полюбилась мажорная кельтика. Потом Индия. Потом доросла до Моцарта. А сейчас я очень избирательна в том, что слушаю. Предпочитаю живой звук. Подход изменился к слушанию кардинально, предпочту рок-концерт вживую послушать, нежели вычищенную запись. За звуком научилась видеть человека и энергию, которая через его музыку транслируется. У меня есть любимые треки, которые я слушаю только в определенном исполнении.

Многие известные творческие люди предпочитают оставаться вне политики. Почему вы решили, что нужно выйти на мирный протест и делать политические высказывания в соцсетях?

– А говорить вслух то, что думаешь, теперь стало политикой?  Не считаю себя известным творческим человеком и продолжаю оставаться вне политики. Мне не нужна власть. Интернет – прекрасный инструмент, который люди используют сообразно своим привычкам и целям. Зачем  вообще он нужен, как не для свободного обмена информацией? Я не супер активный блогер. «Ни дня без поста» – это не про меня. Соцсети были возможностью найти учеников и поделиться прекрасным.

А после начала войны… Листаешь в феврале-марте-апреле ленту с кошечками, цветочками, личными достижениями в виде фоток и понимаешь, что мир сошел с ума.  Потом из VK стали уходить люди один за другим, а я осталась, чтобы продолжать общение со всеми, кто этого захочет.

На травматический опыт можно закрыть глаза. Мы непроизвольно отворачиваемся от безобразного зрелища. Я не виню людей за это закрывание глаз... наверное, я из тех, кому необходимо говорить о травме, делиться. Дать другим людям повод задуматься, посмотреть на мир ИНАЧЕ. Когда творится безумие, молчать невозможно.

Ваши первые мысли и чувства 24 февраля?

– Нелепость, абсурд, стыд, злая ирония, не верю, этого не может быть.  Холодный пот. Земля уходит из под ног.

Как в неформальном общении в томской музыкальной среде обсуждается то, что происходит в стране? Какие настроения преобладают?

– Я веду довольно замкнутый образ жизни. Круг общения у меня небольшой. Что там в музыкальной среде обсуждают, не знаю… На концерты и тусы я хожу редко, потому что, в основном, занята своей жизнью.

Хм, вспомнила один момент со дня рождения приятеля. Среди приглашенных гостей были люди противоположных мнений о нынешней войне. Мы держались, как могли, чтобы не ругаться и не доказывать друг другу, кто прав. Когда градус выпитого достиг определенного уровня, стало жарко. Поспорили, поудивлялись, покричали, расстроились, разошлись по домам каждый при своем мнении. Общество разделено…

Люди продолжают во время войны ходить на концерты и выставки. Есть мнение, что это нормализует войну. Как думаете, это сейчас уместно?

– Война ставит запрет на любую радость, утешение, восторг жизни.  Даже если тебе радостно и спокойно,  кто-то прямо сейчас плачет от потери близкого, или от потери всего нажитого, или от необходимости покинуть родные места. А кто-то ненавидит, и в его сердце горит жажда убийства.

Что же, поддаться этому мраку и согласиться с ним? Уместно ли продолжать жить: читать, думать, смеяться, растить детей, созидать? Что, смотреть на закат теперь тоже значит нормализовать войну?

Выставка, концерт – это ведь художественное высказывание. Встреча. Может быть, для кого-то эта встреча станет вдохновением, поддержкой, открытием нового МИРА, шагом на пути к себе…

Другое дело – концерты в поддержку войны, весь этот «ура-эгегей»… Они, конечно, омерзительны до тошноты. 

Изменилось ли отношение к вам на работе после вашего участия в мирном протесте и сейчас?

– Почти год я работала в танцевальном проекте в качестве саунд-дизайнера и актрисы. Тут мой личный опыт таков: я уволилась в апреле 2022-го, потому что как раз стало невозможно делать творческие проекты. Никто меня не увольнял и не выгонял. Администрация, поддерживающая войну, вежливо спросила о причине моего ухода.  Коллеги нежно и настойчиво приглашали погрузиться в работу, потому что это единственная реальность, в которой им хотелось и моглось быть. А я не смогла.

Будете ли дальше протестовать?

– Мои мысли вслух и походы на митинги – это скорее защита того, что мне дорого. Спустя некоторое время после начала войны мне стали вспоминаться очень ярко мои школьные учителя по истории и литературе. Мне хотелось заглянуть им в глаза и спросить: разве этому вы нас учили? что же теперь делать? Потом я поняла, что именно то, чему «учили в школе», война пытается попрать, затоптать, уничтожить.

У вас были разногласия с близкими людьми или коллегами из-за разных взглядов на войну?

– Были и остаются. К счастью, я уже успела принять факт того, что мои родственники не обязаны быть похожими на меня, поддерживать, любить и понимать меня. Когда это случается, воспринимаю как чудо и благодарю. Конечно, это не делает ситуацию разрыва легче. Что еще сказать? Любовь все побеждает.

Почему многие россияне поддерживают агрессивную политику государства?

– Так ли уж многие? Чтобы было понятно, какие люди и как «поддерживают» войну, расскажу свой опыт общения. Летом я решила пойти мыть посуду в кафешку, потому что было очень тяжело эмоционально и финансово. Хозяйка кафе – молодая красавица, мама чудесной девочки, прекрасная жена, муж – военный. Когда зашла речь о событиях в Украине, на полном серьезе она сказала: «Да уже скорее бы скинули на них бомбу»… Я возразила: а если так с нами поступят, ей понравится? Она открыла рот и замолчала.  Мы не стали спорить, отношения продолжали быть уважительными и теплыми, пока я работала. Вот как это понимать?

У меня есть много знакомых поколения 60+, которые при первом же упоминании о войне начинают говорить, как дикторы первого канала. Только на повышенных тонах, повторяя одни и те же фразы, не давая возможности возразить, с чувством единственно правильного мнения.

 «Ты ничего не понимаешь в геополитике», – говорит мне моя мама. Еще год назад она никогда не употребляла это слово. «Ты не знаешь историю». Я спрашиваю: «Хочешь учебник принесу, почитаем?» «Не надо, я и так все знаю, потому что живу дольше». Вряд ли это можно назвать сознательной поддержкой агрессивной политики государства. Сомнамбулические будни…

Сейчас много разговоров идет о том, что русская культура в некоторой степени определила мировоззрение и, как следствие, пассивность россиян. Согласны ли вы с этим?

– В самом начале войны я думала что-то похожее. Агрессия, чувство вины, истерика, грубость,  уязвленное самолюбие, желание доказать всему миру свою правоту, стремление завоевать всеобщее внимание и одновременно стремление к независимости – это то, как часто проявляют себя подростки.  Как определить этого «подростка»? Современной русской культурой? А, может, пост-советской? Или digital culture? Или пост-человеческой? И что понимать под культурой?

Сваливать на культурный код личную ответственность, кстати, тоже довольно инфантильно – «это не мы такие, это у нас культура такая, ничего не можем с этим поделать».

А как насчет того, что Лев Николаевич, например, учил о непротивлении злу насилием? Это в культурный код как-то не вписалось? В пространстве русского языка есть Достоевский и есть Шмелев. Достоевский в любой детали быта может найти и показать боль, Шмелев—радость и теплоту. В русской музыке есть Рахманинов и есть Прокофьев. Рахманинов жил вдали от родины, но продолжал писать узнаваемо русскую музыку. Прокофьев жил в СССР и не перестал быть самим собой. Русские музыканты и художники до середины 19 века получали образование, в основном, в Италии, потому что в России просто не было учебных заведений такого рода. Что делает их творчество русским? Что вообще значит быть русским?

Мои предки приехали в Сибирь из Украины, с Урала, из Беларуси в начале 20 века. Я человек, говорящий и думающий на русском языке. Это факт. Остальное – плод воспитания, дело вкуса  и мой осознанный выбор.

Может быть, кому-то и хочется выпилить себе кусочек планеты Земля, поставить забор и окопаться в своем «уникальном» мирке, но мне это кажется глупым и недальновидным.

Почему вы не уехали из страны после первого задержания?

– В первую очередь, я осталась ради близких, которые не хотели уезжать. Думала, что доделаю бытовые дела, спокойно соберусь и уеду. Да и как-то не предполагала, что будет второе задержание и уголовное дело заведут. Теперь мой отъезд становится совсем призрачной перспективой. 

Незадолго до ареста я сидела и плакала от осознания того, что в моей жизни все действительно хорошо. У меня прекрасные дети. Наконец появилось пространство, похожее на дом. Мои близкие любят меня, несмотря ни на что. Наш городок – такой маленький и уютный, красивый и хрупкий. Здесь живут люди со всего света, сюда приезжают, отсюда уезжают, но его любят и помнят. До войны я не ценила это, не могла прочувствовать так глубоко.

Война хочет поглотить все, что я люблю. А я буду делать все, что в моих силах – хранить свою душу от ненависти, осуждения, злобы, страха. Молиться.

Чего вы боитесь?

– Единственная известная переменная в формуле жизни – это смерть. А говорят, и смерти нет!  Зачем бояться?

Это совместный проект об Анне Чагиной с изданием «Говорит НеМосква».