Сосредоточенное безумие заброшки
Георгию (имя вымышленное) из Оренбургской области 48 лет. Работает инженером. На предприятии, где он работает голоса за войну и против разделились почти пополам. И люди против говорят об этом только в личных беседах. В письме он размышляет о ценности человеческой жизни, страхе и репрессиях в современной России.
— Здравствуйте. Не могу сказать «добрый день», ибо все дни недобрые, пока кого-то убивают. Очень мало дней в истории, когда представители человечества не воевали. Нет ни одного дня, когда кого-то не убивали в постоянно растущем по численности мире — в ходе ли криминальных разборок, бытовых конфликтов или еще чего-то.
И во всех убийствах — военных ли, криминальных или каких-то иных — было одно: человеческая жизнь не значила ничего.
Опыт цивилизации XX века, с попыткой после Второй мировой войны поднять жизнь человека и его свободу на самый верх ценностей (выше государства, политики, экономики), говорит о том, что нужно ежедневно подтверждать эти ценности. Есть отличные результаты в разных странах… Но нет и не будет никакой окончательной победы человеческого над животным в человеке.
Неценность жизни в многострадальной России — это многовековой опыт, который мы все вместе перетаскиваем из поколения в поколение. И каждый раз одно поколение говорит приходящим за ним поколениям о ценности жизни, но на деле все происходит как обычно: силы государства раз за разом пропагандируют некие скрепы, устои, традиции, а делами показывают, что нужно уничтожать противников, несогласных, спорящих. Теперь уже добираются до сомневающихся взрослых. А детей обрабатывают со всех сторон.
Сейчас грядет очередное победобесие во всех дошкольных, школьных, вузовских заведениях. Глянец, красивые одежды, концерты, песни на плацу, парады… И нигде не будет осознания, осмысления — одни лишь лозунги и фразы-клише.
А люди, которые могли сказать, — убиты.
А люди, которые говорят, — сидят.
А люди, которые выступают, — за границей.
А люди, несогласные, — молчат.
Сегодня я не хочу молчать.
Сегодня я в одной из городских заброшек сделал стену памяти: «Без Бориса — 10 лет, без Алексея — год».
Эти люди говорили о грядущей войне, выступали против нее, хотели нашу российскую заброшку преобразить. Заброшка — это такая вот свобода в отдельно взятом глубинном российском городе. Свобода при тоталитарном сосредоточенном безумии. Сосредоточенном безумии заброшки.
Заброшка — это вся Россия.
За эти три года вся моя жизнь перевернулась. Когда мне было 10 лет, я сказал своему однокласснику: «Как здорово, что мы живем в СССР, а не в какой-то Бразилии или в другой загнивающей западной стране». Теперь эти мои детские слова вызывают улыбку горечи…
Своему ребенку на кухне мы с женой объясняем все. При этом каждая беседа заканчивается словами: «Это НЕЛЬЗЯ повторять в школе и на улице — для твоей безопасности».
В самом начале войны, через три дня после вторжения в 2022 году, на моем предприятии арестовали сына сотрудницы. После этого все разговоры на эту тему прекратились — за два дня войны из 26 человек, с кем я общался, 14 поддержали вторжение. 12 говорят об этом только в личных беседах. Многие из этих 12 прекратили общение с друзьями. У кого-то конфликты в семье…
Переубеждать «завоенщиков» не было сил. Более того, несколько противников войны — под следствием.
Каждый день для меня — это напоминание себе оставаться человеком, не погрузиться в панику, агрессию. За это время перечитано много книг, переосмыслено еще больше.
Каждое утро я просыпаюсь с мыслью о мире и с мощным настроем на милосердие — к себе и ко всем людям.
Я уверен, что эра милосердия придет. (Помните слова из фильма «Место встречи изменить нельзя» о милосердии после страшной войны?)
Спасибо вам! Мира!