Сергей Кривохарченко: «Спорт в России много лет был похож на крепостной театр»

Сергей Кривохарченко — бывший российский спортивный комментатор и журналист. Много лет комментировал футбол и другие виды спорта на «Матч ТВ», после начала войны с Украиной в 2022 году уехал из России, сейчас работает на канале «Настоящее время». В интервью «Очевидцам» Сергей рассказал, может ли спорт оставаться вне политики, справедливо ли отстранять россиян от международных турниров и способны ли спортсмены повлиять на власть.

Расскажите о себе.

— Меня зовут Сергей Кривохарченко, я занимаюсь журналистикой всю взрослую жизнь. Я работал в очень разных средствах массовой информации и в России, и не только в России — я несколько лет жил в Берлине. В частности, я работал в журнале Esquire, я работал в «Таких делах», и довольно долго комментировал футбол на канале Матч ТВ. Сейчас я работаю журналистом и видеопродюсером на канале «Настоящее Время».

Вы помните день 24 февраля 2022 года?

— Довольно смутно, потому что, мне кажется, как и многие люди, я в тот день был в каком-то совершенно шоковом состоянии. Так получилось, что в этот день были матчи «Лиги Европы», и я должен был комментировать один из них. Матч не привлекал к себе много внимания, но поскольку за день сложно найти замену, я собрался, поехал на работу и прокомментировал этот матч в полубессознательном состоянии. Люди, которые видели эту трансляцию, говорили, что по голосу все было понятно. На следующий день я уже позвонил и сказал, что в эфир не смогу выходить.

Почему вы уволились и уехали из России?

— По очень многим причинам, и в том числе потому, что моя семья тесно связана с Украиной. Было совершенно очевидно, что это варварское, преступное, ничем не мотивированное нападение. Я не мог себе представить, что останусь в России и продолжу работать, продолжу комментировать футбол как ни в чем не бывало. Более того, я в первые дни даже прикидывал, что, может, останусь в России и пойду работать в какое-нибудь медиа, типа «Таких дел», но довольно быстро понял, что это для меня не вариант. Просто потому, что оставаться в этом государстве и взаимодействовать с ним так или иначе я не хочу и не могу. Да и кроме того, для этого нужно молчать, а молчать я тоже не хотел. Пытаться ничего никому не сказать или не написать — для меня это был вариант, мягко говоря, неподходящий. Ну и кроме того, у меня все-таки есть привилегии — мне было довольно легко уехать из России, в отличие от очень многих людей, потому что мои близкие родственники уже давным-давно находятся не в России, и немецкое гражданство у меня есть уже очень давно. В моем случае речь шла о том, чтобы расстаться со съемной квартирой, упаковать вещи в машину поехать в Европу, что я, собственно, и сделал, как только оформил документы, в том числе на собаку, потому что увозить собаку нужно с документами.

Как отреагировали ваши коллеги на начало войны? Были разногласия?

— Среди тех коллег, с которыми я близко и тесно общался все это время, никаких разногласий не было. Более того, до начала войны, когда Российская Федерация признала ДНР и ЛНР, все находились в очень серьезном напряжении и пытались понять, к чему это может привести, хотя чем это все закончится до сих пор никто не знает. Среди комментаторов, с которыми я общался, я не знаю ни одного человека, который бы отнесся с непониманием к моему решению. Я не знаю людей, у которых было бы ощущение, что все в порядке и все нормально. Другой вопрос, что некоторым из них — и это меня долгое время очень сильно расстраивало и раздражало — то ли приходилось, то ли они считали необходимым, то ли им так хотелось транслировать вовне и в средства массовой информации картинку, что будто бы все нормально. Почему я ссорился с некоторыми из них в личном общении: меня выводило из себя то, что я, листая ленту инстаграма, вижу Бучу, Мариуполь, Краматорск, все остальное, езжу здесь по Европе, встречаюсь и постоянно сталкиваюсь с украинскими беженцами,а листая ленту инстаграма дальше, между Бучей и Мариуполем мне попадаются посты о каких-то спортивных турнирах, о каких-то мероприятиях из прошлой жизни, которым сейчас, в общем-то, в публичном пространстве немного не место.

Как вы считаете, правильно ли отстранять российских спортсменов от международных соревнований из-за войны?

— Да, я считаю это правильным по очень многим причинам. С одной стороны, совершенно непредставимо, чтобы в международных соревнованиях встречались российские и украинские спортсмены, это раз. Совершенно непредставимо, чтобы на международных соревнованиях российские болельщики скандировали разные российские речевки. Кроме того, когда речь идет, скажем, о детских, молодежных или юношеских командах — кстати, недавно был достаточно серьезный скандал — про которые можно сказать: «Этот спорт уж точно должен быть вне политики», что спорно, мы понимаем, что спортивная команда любого возраста, выезжающая за границу, едет не только со спортсменами. Там едут целые делегации: представители федерации, врачи, администраторы, обслуживающий персонал. Короче говоря, да, я считаю, что абсолютно правильно, что и российские команды, и сборные, и футбольные клубы были отстранены от международных соревнований, потому что было бы абсолютно дико видеть сейчас в «Лиге Чемпионов» российскую команду, которая финансируется из понятных источников.

Почему так мало спортсменов выступило против войны?

— Я думаю, что многие российские спортсмены, которые абсолютно точно против войны и которые даже говорят про это в частных беседах, чувствуют себя связанными какими-то обстоятельствами. Понятно, что у всех своя семейная история: у кого-то пожилые родственники, у кого-то застарелые травмы — у всех свои очень сложные обстоятельства. Я подозреваю, что относительно небольшое количество профессиональных спортсменов в России всерьез поддерживает эту войну. Многие боятся уезжать, многие считают, что это слишком сложно, многие считают, что высказываться в России сейчас невозможно, потому что это прямая дорога в тюрьму. Требовать от любого человека совершить такое самопожертвование, мне кажется, невозможно. Почему не уезжают? Ну, кто-то уехал, например, Александр Кержаков и Березуцкий. Более того, наверное, это люди, которые пожили за границей и понимают, что уехать — это не так сложно и не так тяжело, как кажется на первый взгляд. Ну и, наверное, для многих является значимым финансовый фактор. Например, российские футболисты прекрасно понимают, что в России они получают те деньги, которые не будут получать за границей. И так было на протяжении предыдущих десяти лет, когда зарплаты в российском футболе взлетели до небес. Это касается, кстати говоря, и многих легионеров. У каждого стоит выбор: либо ты играешь в российской премьер-лиге без Еврокубков, без сборной России, но получаешь деньги и пытаешься отложить себе на какую-то жизнь после окончания футбольной карьеры, которая, как мы знаем, не очень длинная, или уезжаешь в какой-нибудь средний или небольшой европейский клуб и получаешь в разы меньше. Далеко не многие готовы пойти на такой шаг.

Могли бы назвать имена звезд российского спорта, чья общественная позиция вызывает у вас уважение?

— Да, были люди, которые высказывались совершенно однозначно антивоенно. Это… Я забываю постоянно фамилию этого хоккеиста, который давал интервью Дудю, он играет в NHL [Никита Задоров]. Ещё российские шахматисты и футболистка Карпова. Короче, их немало. Есть люди, которые занимают при этом странную промежуточную позицию. Наверное, самый яркий представитель из этой когорты — это Овечкин, которому приходилось периодически на пресс-конференциях в Северной Америке пытаться отвечать на вопросы о войне. Он был непосредственно связан с избирательными компаниями Владимира Путина. Есть какое-то количество спортсменов, которые уклончиво отвечают на эти вопросы, которые пытаются как-то увиливать. В том числе потому, что у кого-то из них родственники в России, кто-то планирует ездить в Россию на каникулы, в отпуск. Наверное, поэтому.

Могут ли спортсмены сделать что-то, чтобы остановить войну?

— Ничего. Спортсмены ни разу в истории не останавливали войну. Если даже ведущие российские экономисты, которые остались и продолжают работать на режим Путина, приходили и пытались объяснить, что это будет катастрофой, и это не сработало, то делегация хоккеистов, легкоатлетов, пловцов и борцов, даже максимально массовая, вряд ли произведет впечатление на Путина и его политбюро. Я думаю, что для него это во многом крепостной театр. На самом деле, спорт в России довольно много лет часто бывал похож на крепостной театр. Это когда губернаторы соревновались друг с другом, у кого мощнее футбольная или хоккейная команда. Мы знаем, что в российской новейшей истории регулярно происходило подобное: когда менялся губернатор, команда, которая претендовала до этого на Еврокубки, просто вылетала из российской премьер-лиги, потому что ей резко урезали финансирование, ведь новый губернатор интересовался не футболом, а волейболом. То же самое с госкомпаниями, которые продолжали поддерживать российские футбольные, баскетбольные и хоккейные команды. Для путинского режима спорт был хорошим инструментом агитации, так же как и для Советского Союза. Эти большие праздники, вроде Олимпиады, Чемпионата мира, Кубка конфедераций и Финала Лиги Чемпионов, очень важны для трансляции вовне и для того, чтобы в целом улучшать имидж России как государства. При этом я не думаю, что для российской политической элиты мнение спортсменов может играть хоть какую-то роль. Даже по выступлениям пропагандистов и многочисленных так называемых Z-каналов мы видим, насколько редко они в принципе реагируют на что бы то ни было из мира спорта. Только изредка — и это подчеркивает не очень большую важность российского спорта для государства в целом — возникают посты про то, что как же так, наши замечательные футболисты не поддерживают «специальную военную операцию», как это в России называется, не ездят в Донбасс поддерживать наших солдат. Но в отличие от «Мастера и Маргариты», кинофильмов, Аллы Пугачевой, Галкина и группы Би-2, эти всплески возмущения локальны и ни к чему не приводят, даже не вызывают никакой волны. До сих пор никто не заставлял спортсменов, к счастью для них, ехать и играть в футбол в зону «СВО». Думаю, что такое будет происходить со спортсменами, если ситуация будет развиваться дальше — до них тоже дойдут руки, рано или поздно. И я не удивлюсь, что в какой-то момент звездам российского спорта будут настоятельно рекомендовать пожертвовать что-то на благотворительность, а может быть потом, как группе «Звери», съездить туда. Понятно, что не с концертом, петь и танцевать они не умеют, но залить каток для фигуристов или поиграть в футбол с оккупационными солдатами — почему бы и нет. Я очень удивлюсь, если этого не произойдет в какой-то момент. Сначала пришли за музыкантами, потом за киноактерами, и не исключено, что придут и за спортсменами.

Есть ли что-то общее между спортом и войной?

— Ну, классическая или хорошо распространенная точка зрения действительно так гласит. Об этом писали философы, которые интересовались спортом и футболом в частности, как массовыми явлениями. В какой-то степени спорт может считаться заменителем войны, потому что это действительно «наши против ненаших». Самая классическая ситуация, когда сборные играют друг против друга на уровне клубов. Это, естественно, все выглядит чуть сложнее, потому что сейчас в клубах много легионеров, но тем не менее, в какой-то степени это сублимация. Это странно, хотя в какой-то степени понятно, но сейчас, кажется, спорт в Российской Федерации именно в пределах страны уже является не сублимацией войны, потому что война и так есть, а является способом отвлечься. Если посмотреть на эти бессмысленные товарищеские матчи, которые играет сборная России по футболу, то мы увидим, что на них приходит огромное количество людей. То есть посещаемость очень приличная, хотя в соперниках такие гранды мирового футбола, как сборная Кубы. Судя по всему, для очень многих людей спорт является отдушиной, способом отвлечься и забыться, потому что окружающая реальность совсем дикая и с каждым днем становится все более и более дикой.

Зачем Путину эта война?

— Я думаю, что тут может быть сочетание разных факторов, о которых как раз говорят эксперты. Это и личная зацикленность на Украине, которая нарастала, судя по всему, год за годом, и его попытки войти в историю в качестве «собирателя русских земель», по-другому не скажешь. Наверное, у человека в последние годы съезжала крыша из-за локдауна, когда он оказался запертым в своих резиденциях. Но при этом не исключено, что это было сделано и в качестве попытки сохранить власть, что тоже вполне себе эффективное решение на каком-то обозримом промежутке времени. Окей, такой консолидации общества, какая бывала в других странах, начинавших войну, не случилось, судя по тому, что мы видим, к счастью, но это повод выгнать всех, кто не согласен с путинской политикой страны. Усилить репрессии так, как только душа пожелает — сработало, теперь никакой независимой прессы и реальные сроки за репосты ВКонтакте для пенсионерок. Это все стало возможным во многом потому, что началась война. Все-таки до войны подобные реформы юридического характера были невозможны, как, кстати, и экономические реформы, которые Россия быстро провела для укрепления рубля и предотвращения оттока валюты из страны. Опять же, вся эта реприватизация, возвращение в лоно государства крупных компаний, то, как обошлись с иностранными компаниями — бенефициары у всей этой истории в Российской Федерации абсолютно точно есть. В том числе, это, наверное, касается и представителей элиты.

Какое будущее ждет Россию?

— Ну, в последние два года Путин и его товарищи сделали все, чтобы у этой страны отобрать большую часть надежд на светлое будущее. Это касается не только экономики, не только демографии, но и, в конце концов, психологии. Что будет происходить в стране, когда туда вернутся эти сотни тысяч людей с войны, которым не будет оказана надлежащая психологическая помощь? Сложно, в общем-то, себе представить, что Российская Федерация внезапно озаботится ментальным здоровьем своих граждан и изобразит что-то для того, чтобы как-то купировать все эти послевоенные эффекты. Россия в будущем представляется довольно сложным местом.

Вы хотели бы вернуться в Россию?

— Сейчас точно нет. В будущем — не уверен. Все будет зависеть от того, что и как будет происходить. Мне очень нравится позиция Екатерины Шульман, которая недавно сказала: «Сейчас мне невозможно там работать по юридическим причинам, поэтому в России мне делать нечего». Я тоже сейчас не вижу себя в России в профессиональном качестве. Если ситуация поменяется, и я буду понимать, что могу быть полезен, что в этом будет смысл и локальный, и глобальный, то есть я смогу в профессиональном качестве работать в России, то это будет уже другая страна, и я, конечно, буду об этом думать, потому что у меня такой опыт уже был после нескольких лет жизни в Германии. Я возвращался в Россию с полным чувством, с полным убеждением, что делаю всё правильно. И за те годы, что я вернулся в Россию — с 2008-го по 2022-й — я ни разу по-настоящему об этом не пожалел.

Чего вы боитесь?

— Логично было бы бояться разрастания конфликта до планетарного масштаба и включения ядерного оружия, но про это уже столько было сказано и подумано, что я уже как-то, честно говоря, не испытываю никаких эмоций. То есть у меня нет тревоги по поводу того, что завтра начнется ядерная война, хотя, наверное, она должна быть. Может быть, это уже какой-то посттравматический синдром? Я даже не знаю, чего я сейчас боюсь. Хотя, конечно, такая перспектива выглядит теоретически тревожно. Практически я не могу сказать, что думаю об этом, что я боюсь этого, что мне снится это в кошмарах. Я понимаю, что это может произойти, но я не испытываю эмоций по этому поводу.

Что дает вам надежду?

— Надежда — это же ощущение или какая-то мысль, которая обращена в будущее. А предыдущие два года меня и, думаю, многих людей научили слишком далеко не загадывать. Потому что я прекрасно помню, как три года назад ходил, думал и жаловался друзьям, что Чемпионат Мира будут проводить в Катаре, придется там провести месяц и комментировать матчи, а Катар для меня не очень интересная страна, и было понятно, что Чемпионат Мира туда был отправлен по нефутбольным причинам. Но так получилось, что мне не пришлось ехать в Катар. В целом, планы миллионов, десятков миллионов, сотен миллионов людей были полностью разрушены. Наверное, обнадеживают какие-то позитивные новости и истории из Украины про то, как страна продолжает сопротивляться, как она продолжает воевать, как она продолжает пытаться вести хоть и не нормальную, военную, но жизнь, как пытается не дать экономике рухнуть. В общем, любые позитивные новости из Украины действительно вселяют в меня какую-то надежду. Ну и новости, которые связаны с международной поддержкой Украины, когда наконец происходит что-то положительное.