Разрыв дружбы, которая длилась полвека

Нам написал Владимир (имя изменено). Ему 57 лет. Владимир работал учителем истории. В 80-е годы он прошел афганскую войну. Он рассказывает историю дружбы, которая не пережила политических разногласий. 

— У меня есть, что рассказать о прерванной дружбе, длившейся 50 лет. В своем рассказе я не стану раскрывать свою фамилию по той простой причине, что для меня существует реальная опасность быть подвергнутым политическим репрессиям. В мои почти что 58 лет оказаться в местах лишения свободы за свои убеждения, за мысли, не соответствующие нынешней идеологической доктрине уже тоталитарного государства — не входит в мои планы.

Немного о себе. В 80-е годы прошел афганскую войну. В Афганистан я попал по произволу военно-врачебной комиссии. Солдат с плохим зрением +3,5 законом не положено было призывать в команду 280. Однако у начальника военно-врачебной комиссии на этот счет было иное мнение, и план по отправке живого мяса на войну.

Мои друзья, слава богу, избежали отправки в Афганистан. Один из них Николай А. был сыном высокопоставленного советского дипломата. Когда мама Николая А. увидела в ноябре 1984 года повестку в военкомат, она сразу же позвонила зам. Министра Обороны и этот генерал-полковник ей сообщил, что эта команда будет направлена в одно из подразделений ТУРК ВО, откуда 100% направляют в Афганистан. Так что «выброси эту повестку в сортир, Элечка. Я уже дал команду военкому, и Коля будет служить в Подмосковье».

Свое слово зам. Министра Обороны сдержал. Николай А. прослужил в Голицыно два года, каждый месяц ездил домой к маме, а та в свою очередь организовывала офицерам экскурсии то в Алмазный фонд, то в Большой театр. Несколько раз в Голицыно на своей серой Волге приезжал и папа. Перед скромным дипломатическим работником и представителем СССР при ООН сам командир полка стоял по стойке смирно и любезно предоставлял свой кабинет для встречи с сыном. Так шла военная служба моего школьного друга.

За меня же некому было подать свой голос. Мама была на тот момент инвалидом второй группы, папа — рабочий на заводе. Так что Афгана я хлебнул по полной.

Второй друг детства Николай К. также избежал Афганистана в связи с тем, что из Бауманки не призывали в армию. Хотя по его рассказам страху на первом курсе он натерпелся. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы закрыть хвост по сопромату. Он единственный, кто знал, где я служу, и маме по моей просьбе врал про Монголию.

После службы в армии мы продолжали дружить. В годы перестройки много полемизировали на политические темы, но это не вызывало острых противоречий. Мое образование учителя истории позволяло мне ставить острые вопросы о курсе, который выбрала наша страна в 90-е годы.

После окончания Ленинки я работал школьным учителем и в 90-е, и даже в начале нулевых годов вопросы свободы преподавания истории и обществознания не стояли так остро как после 2014 года. Аннексия Крыма все резко изменила. Пришлось трижды менять место работы из-за резкого неприятия самого факта разрыва Будапештского меморандума и Большого договора 1997 года.

Первый раз серьезный кризис наших дружеских отношений возник на даче у Николая А. в марте 2014 года. Я отказался пить за «присоединение Крыма». Тогда произошел первый настоящий скандал и подлый вопросик от Николая К.: «Почему ты так Родину не любишь?» Мои аргументы, что не стоит смешивать понятия Родина и государство, что понятие любовь не является правовым, а относится к иной социальной норме, не имели успеха. Переубеждать людей с промытыми пропагандой мозгами мне оказалось не под силу.

Абсолютно такая же ситуация во взаимоотношениях произошла и на моей даче. Я очень дружил с одной семьей, мы часто ходили друг к другу в гости, справляли праздники, помогали друг другу по хозяйству. Все было безоблачно и чисто. И вот как гром среди ясного неба: «Ты почему так Родину не любишь?» — спросила меня подруга после того, как я выразил свою позицию по Крыму и текущему политическому положению в стране.

Разрыв дружеских отношений произошел молниеносно еще до полномасштабного вторжения российских войск в Украину, однако потоки клеветы, вранья и сплетен продолжаются и поныне. И ведь соседка знает, что я служил в Афганистане. Она прекрасно знает о том, что я мог погибнуть в бою во время обстрела колонны. Знает и то, что моя жизнь висела на волоске, после того как я схватил малярию. И про дедовщину она наслышана, и про ножевое ранение в грудь от своего же сослуживца. Но такие истории не вписывались в мировоззрение имперца и диванного патриота. Люба не изменила себе даже после прихода из армии племянника Артема, пережившего те же лишения, унижения и побои, что и я, и о которых рассказал мне.

Не менее диким мне представляется поведение еще одних моих соседей по даче, дружба с которыми продолжалась без малого двадцать лет. «Этого не может быть! Мы не могли этого сделать в Буче!» «Это все вранье», «Сделай себе наколку в виде свастики!» — говорила мне моя соседка по даче. Ее сын Вася в свое время откосил от армии по мед. справке из-за мнимой болезни легких. После 24 февраля 2022 года Вася стал таким патриотом, что со слов мамы, готов был бросить годовалого сына и уехать на фронт. Мама, само собой, была в полной истерике, но Вася с семьей уже три месяца как на Бали. И что-то не слышно, чтобы 30 летний патриот, сторонник СВО бежал в военкомат. Как-то понимаю его стратегию поведения по поводу эвакуации на Бали.

Строго говоря, таких патриотов вокруг меня процентов 90 будет. И естественно, говорить с ними абсолютно бесполезно. Свой когнитивный диссонанс они снимают исключительно агрессией, хамством и угрозами. Это мое общее наблюдение по поводу поведенческих стратегий любителей «русского мира». При этом одна из моих дачных соседок, большая любительница путинизма, СВО, Крыма, уже второй год живет в Австрии и только приветы передает с советами поскорее разбить «укро-фашистов».

Разрыв дружбы, длившейся около 50 лет, произошел по моей инициативе. После истории с Крымом в 2014 году друзья еще пытались меня «перевоспитать». Причем делали они это в достаточно агрессивной форме. Каждая наша встреча заканчивалась руганью, а во время моего дня рождения в моем доме все могло вообще закончиться мордобоем. Николай А. стучал что есть силы по столу, орал на именинника, демонстративно оскорблял мое афганское прошлое. Такого стерпеть я уже не смог. После той вечеринки я написал Николаю А. гневное письмо с просьбой больше со мной не общаться. Не удивительно, что он поддержал СВО как и второй друг детства, разрыв с которым произошел уже после вторжения российских войск в Украину.

После разрыва дружеских отношений с Николаем А. — отношения с Николаем К. еще как-то теплились. В доверительных разговорах он мне дал понять, что пересмотрел свою позицию по Крыму, резко отрицательно стал высказываться о власти. Мы немало пересмотрели фильмов о войне, обменивались книгами. Как-то впечатлило, что фильм «Кабаре» был одним из любимых в коллекции Николая К. Поэтому я стал ему больше доверять. Как историк я делился рассказами о гражданской позиции Марлен Дитрих, о Грете Гарбо. До августа 2022 года был убежден, что мы с ним на одной волне. Убеждал Николая предпринять любые усилия, чтобы не допустить призыва в армию его 20-летнего сына Миши. Очень сильно переживал за его судьбу. И даже рекомендовал эвакуировать его к своей сестре. К сожалению, я тогда не прочувствовал его истинного настроения и говорил много лишнего.

26 августа 2022 года мы с Николаем К. поехали к нему на дачу. Сначала все было как обычно: дружеская попойка, безмятежность и звонок его сестре Нине в Германию. Я также присоединился к поздравлению ее с днем рождения. Напомнил гражданке ФРГ, как она принимала меня в пионеры, как выступала на концертах со стихами Багрицкого «Нас бросала молодость на Кронштадтский лед»… Нина уже более двадцати лет живет в Ганновере, и активно помогает украинским беженцам, участвует в волонтерской работе, оказывает посильную помощь ВСУ. Все это я знал от ее брата Николая К. И по телефону в его присутствии выразил ей уважение за ее миссионерскую деятельность.

То, что произошло после этого звонка в Германию лично я и предположить себе не мог. Николай полностью убрал со стола всю привезенную снедь, посуду. И отдалившись в кресле, задал тот же самый вопрос, что и в марте 2014 года: «Ты почему так Родину не любишь? Она для тебя столько сделала!» Монолог длился не более двух минут, но я почувствовал себя как облитым холодной водой. Мне стало очень мерзко. Сразу вспомнил хамство 2014 года, скандал на моем дне рождения… и, не отвечая на поставленный вопрос, собрал свои вещи и ушел в ночь из его дома. Идти пришлось более 20 км до города Можайск. И только к 7 утра я оказался дома.

После разрыва отношений Николай К. еще слал какие-то гадкие сообщения. Даже прислал фотографию с митинга в поддержку присоединения новых захваченных территорий. Николай К, наверное, еще и дальше стал бы троллить меня после разрыва отношений, но 4 ноября 2022 года такие попытки я решительно пресек. В последней переписке он, наверное, желая снова привлечь к себе внимание написал: «поздравляю с днем великого русского народа!». И получил ответ: «Почему вы не на фронте?».

Диалог явно был построен не по его плану и сразу же скатился на очередное хамство: «Мы тут с А. посоветовались, что для этой роли лучше всего подходишь ты. Боевой опыт есть!» — «Вы оба офицеры запаса, и возраст у вас подходящий. Так что боевой опыт может и не получите, но украинскую землю обильно сумеете удобрить». — «Да, хорошая мысль! Убивать укро. жидо- нацистов» (дословная цитата). — «Вы, оказывается, еще и антисемит?», — пишу я в ответ. «А сестра Нина об этом знает? Впрочем, ни ты, ни А. никогда там не окажетесь. Вы трусы и диванные лжепатриоты, отравленные телепропагандой. Интересно, когда же ты поменял свое мировоззрение? Не тогда ли, когда сестра Нина не помогла тебе получить гражданство ФРГ? Как ты мог поддерживать весь этот ужас, преступления режима? И фактически стать соучастником преступления против человечности. Не понимаю». Завершив переписку, я просто удалил все его координаты. Вот так были уничтожены дружеские отношения, длившиеся десятилетиями. В этот момент я осознал, что именно так зарождаются первые вспышки грядущей гражданской войны.