«Не могу воспринимать друга, как раньше. Но надеюсь, что вернется»

Нам написала Галина (имя изменено). Ей 38 лет. С мужем и ребенком она уехала в Таиланд. Письмо о том, как на войну уходили ее друзья и знакомые. 

24 февраля 2022 года мой друг, отработав пару дней в подразделении одной нефтегазовой компании в Сургуте, сказал мне:

— Галя, они там все напрочь шибанутые телевизором. Хотят воевать, говорят, что это правильно. Прям убивать хотят!

В июле я спросила его, что будет делать, если начнется мобилизация.

— Как что? Пойду мочить укропов, — ответил он.

В сентябре 2022 его мобилизовали. Сейчас он воюет. У него семья, ребенку три года. Иногда он пишет — поздравляет с праздниками, спрашивает, как дела. Отвечаю коротко. Не могу воспринимать его, как раньше. Но все равно надеюсь, что он вернется.

В этой нефтегазовой компании разговор короткий: если не подчиняешься — лишают премии, которая составляет основную часть зарплаты. Последний аргумент: не пойдешь — уволим по статье. И могут. Там практически рабство.

Так, на войну ушел и другой мой знакомый — у него трое детей: двое дошкольников и один школьник. Жена не работает, ипотека. До войны, с 2014 по 2021 год, он занимался оппозиционной деятельностью, был знаком с Центром «Э», консультировал меня на этапе подготовки митинга. Во время войны, когда меня судили за «дискредитацию», он помог оплатить штраф. Не один он, но все же.

В том же сентябре его мобилизовали. С тех пор он на фронте. Иногда возвращается, чтобы похоронить друзей. Некоторые пошли добровольно — по зову сердца, воспитанного телевизором.

Не знаю, как буду воспринимать их после войны.

Я уехала из России после той мобилизации. Не могла больше жить рядом с людоедами. Уехали с мужем и ребенком. Мой бизнес в РФ начал загибаться сразу после отъезда, муж не мог найти работу больше полугода. Денег хватает не на все, но это новое начало длится уже третий год, и я все еще считаю, что поступила правильно. Мы не сменим гражданство — это стало очевидно за это время. Не сменим и страну регистрации бизнеса. Мы все еще платим налоги людоедскому государству.

Ребенок учится в российской онлайн-школе, потому что в стране, где мы живем, бесплатного образования для нас нет — и не будет.

Войну тут напоминают разве что редкие соотечественники, зараженные телевизором. Муж работает в туризме. Из туристов примерно 30% разделяют наши взгляды. 10% разговаривают штампами из программы Соловьева, остальные внешне нейтральны, но у «молчунов» часто проскальзывает имперскость. Как и у родственников, которые вроде бы «против войны», но все равно транслируют имперские идеи. Казалось бы, мелочи, но они многое выдают.

Я иногда одергиваю: «Не стоит так о мигрантах. Вы приезжаете в чужую страну — ведите себя как гости, а не как дома. Почему вы кричите, не знаете языка?»

Мы живем в Таиланде. Не однажды сталкивалась с таким:

— Ты работаешь с РУССКИМИ! — кричит туристка на тайку. — Учи РУССКИЙ!

При этом она сама ни слова не знает ни по-английски, ни по-тайски.