Нарек Арутюнянц, музыкант, композитор, продюсер, радиоведущий. Ушел с радио JAZZ после того, как в машине услышал в своей программе вставку «Русской службы новостей». После этого решил никогда больше не работать в структурах, которые могут быть хоть как-то связаны с государством. После начала войны уехал из России.

Мы поговорили с Нареком о его альбоме Don’t switch it, в котором он голосами Листьева, Доренко, Дроздова напоминает о свободе, которая у нас была в 90-х и которую мы потеряли. О том, что дает надежду в сегодняшнем безумном мире и почему Путину все-таки ничего не сойдет с рук, смотрите в новом выпуске проекта «Очевидцы».

Расскажите о себе.

– Я Нарек Арутюнянц, я из Москвы, сейчас я нахожусь в Берлине. Я занимался, наверное, всю жизнь музыкой. Писал что-то, говорил что-то. Был Джоном Малковичем.

Каким вы запомнили 24 февраля 22 года?

– Мы писали альбом с ребятами. Я иногда занимаюсь продюсированием музыки, когда мне нравится музыка. В какой-то момент я перестал это делать на постоянной основе, за деньги, и стал это делать только с чуваками, которые мне нравятся. Мы с ними писали альбом и кажется был выходной, а вот 25-го должна была быть сессия звукозаписи. И вот в этот выходной я проснулся с сыном, сын описался. Я лежал, я проснулся раньше, чем он описался. Я проснулся, листал ленту, и он описался. И я, в общем, с ног до головы этот день ощутил. На самом деле, это было самое хорошее, что было в тот день, что Яша описался.

25-го, вот да, 25-го мы сидели и не понимали, что делать и нужно было петь песню. Альбом, он выйдет через некоторое время – это группа “Карусель ДаВинчи” такая, играет что-то такое психоделичное в стиле Lou Reed, Velvet Underground и вот это все. И альбом полностью англоязычный, но мы писали бонус-трек, который на русском языке. И это такая красивая спрятанная песня, которая вшита в другую песню, и мы ее оставили напоследок. А там  прощание с домом в этой песне заложено. И ребятам было сложно это петь, а мне было сложно это записывать. Очень обостренное время. Но оно, в принципе, не закончилось до сих пор.

«За этот год осталось так мало поводов ждать. Подложи свой паспорт, чтобы не шаталась кровать. Прольется мрак, и дом превратится в чердак. И это хорошо, если только так».

Как вы выражали свою гражданскую позицию до начала войны?

– Я ходил на митинги, если это о чем-то говорит, хотя это ни о чем не говорит. Работал на радио, и потом мне пришлось уйти с радио, потому что было понятно, что ничего невозможно говорить. И потом мы делали свое радио, и оно у нас работало до войны. И сейчас мы его заново никак не перезапустим.

Ну как сказать, вот моя гражданская позиция – я не работал на государство. А потом ты понимаешь, что уже все давным-давно стало государством, давным-давно и когда я еще два года назад говорил о том, что Яндекс-Яндекс, что они не уходят из Яндекса. Что просто не перестать работать? С одной стороны, да, я перестал работать. Я перестал работать, не знаю, 4 года назад, в 2020 году на российские медиа. Ты либо в какой-то момент решаешь, я не буду больше работать на государство  никак. И делаешь этот шаг. Либо не делаешь этот шаг. Но это очень сложно осуждать. Это очень просто было осуждать в 22-м году, потому что ты такой весь молодец, ты давно не работаешь на государство. А сейчас, когда ты видишь людей, которые никогда никуда не выходили, и как они сейчас выходят. У кого-то жизнь перевернулась 24 февраля, у меня она, в общем плюс-минус перевернулась с Немцовым. Кажется в 2008 году, я прочитал выпуск журнала «Большой город» – «Пять лет с Беслана», был такой журнал «Большой город», хороший в Москве. И вот мне было 18 лет. Что, я после этого побежал на площадь, что ли? Нет, должна набраться какая-то критическая масса, у людей должно накопиться. Их не то, так другое должно задеть. Долго не задевало, потому что действительно долго страна жила лучше, чем жила до этого.

В какой момент вы приняли решение, что больше не будете работать на государство?

– Ехал в машине, слушал свою передачу. И случились новости. Я знал, что такое национальная служба новостей. Я знал, что это за люди. Но в какой-то момент мне стало неприятно. Я слушал свою передачу, и вот перебивка на новости. Несмотря на то, что я не вел там ничего в прямом эфире. Мне уже давным-давно никто не давал никакой прямой эфир. Я просто отдавал готовую передачу. Я сижу слушаю, и начинаются новости. И там что-то начинают говорить о том, какие мы самые прекрасные и великие. Мне стало противно, я подумал, что наверно все, это – медиахолдинг. Если загуглить, понимаешь, что это все принадлежит государству – радио JET, там есть радио «Рок-ФМ»,  «Радио Джаз»,  «Наше радио». Там есть единая служба новостей. И новости там соответствующие.

«Что вы сделаете в первую очередь, когда мы победим? Я, наверное, упаду на колени, буду со слезами молиться и благодарить Бога. А что еще можно сделать? Пизда».

Ваш альбом Don’t Switch Off вышел уже после начала войны. Композиции называются Листьев, Дроздов, Доренко. Почему за вас говорят другие люди?

– Он был готов раньше сильно, и я не знал, что мне с ним делать. Потому что, опять же, началась война, и первым делом нужно было отключить музыкантов почему-то. Эти меры, они поганенькие, подлые меры. Некоторые компании, грубо говоря, увидели, что так, все, Россию отменяют. И они начали брать друг с друга пример, даже не разбираясь. Например, я могу сказать про Spotify. Spotify сказал, все, мы уходим из России. При этом Spotify продолжает распространять музыку всех этих донбассовских пропагандистских музыкантов. И ну что мне сейчас делать? Мне нужно донос писать, писать, извините, дорогой Spotify, вот тут есть Аким Апачев, и вы такие против, все ушли, убрали свой офис из России, но не баните вот этот контент, который пропагандирует войну. Я считаю, что нужно все, что пропагандирует войну непременно сейчас тормозить, потому что, кажется, мир, в общем, хочет какой-то войны, и видимо, она будет еще жестче, чем то, что происходит сейчас. Так вот, альбом писался в 2021 году, потому что было понятно, что хотелось уже тогда показать, что были свободные люди, были свободные шоу, были свободные каналы, были свободные разговоры. И сейчас я буду делать вторую часть этого альбома, потому что, там еще было всякое. И видите, как получилось, сейчас один из самых популярных пабликов в Инстаграме – это «А что по ТВ».

“Никакой войны России с Украины никогда не будет, потому что любой человек, который на полном серьезе попытается осуществить такого рода акт – является преступником, притом, я не могу представить себе, какого размере».

Вот эти ребята, этот человек – прекрасный, который выкладывает каждый день по несколько роликов того, что происходило на том старом телевидении, на котором мы росли, которое влияло на наши мозги. Путину будет очень тяжело поменять мозги, потому что он тогда не был у власти, а мы смотрели там одновременно и «Дежурную аптеку» и  Ивана Демидова и Децла с Охлобыстиным, обсуждающих травку. У нас все бурлило, и мы те, кто рос на той поп-культуре, те, кто смотрел на Шуру, он не может быть гомофобом. Путину, чем больше людей бурлит, тем ему будет сложнее. Это выходит все из-под контроля, потому что он же любит все контролировать. Он не может контролировать лояльность людей к кому угодно. Путин не может запретить тебе слушать Децла. Не может этого сделать. Он может все отключить. А все равно останется кассета Децла, который орет про власть. И ты не можешь выключить это из сознания людей. И это, мне кажется, самая его невыполнимая задача.

Как вы считаете, почему Путину все сходит с рук?

– Если говорить по аналогии, про Вторую мировую войну и то, к чему сейчас мы идем, очень быстро, очень долгое время не давали отпор Гитлеру. Не давали. Потому что дороже, чтобы шел дымок из печки и спокойно жилось. Потому что тебе же тоже нужно отправить людей воевать, кого-то убирать из Кремля. А чё, Советский союз приходил в Афганистан, вытаскивал там людей, менял власть. Почему-то думают, что этого не будет с ними. Но в какой-то момент будет, но это будет всегда в конце. Американцы включаются в конце. Когда это случится, этот конец, непонятно. Ничего ему не сойдет в итоге с рук. Он злодей, и злодей всегда получит по жопе.

Ваш коллега по цеху Евгений Федоров «Текила Джаз» назвал Путина антихристом. Вы согласны с ним?

– Что-то типа того, да. Я не верующий человек, но что-то, да, вот такое. Не хочется его уже даже карикатуризировать. Уже даже не смешно как-то. Понятно, что он всегда смешной, но просто уже смеяться не смеётся. А у нас будет с Евгением Федоровым песня на альбоме новом.

Чего боитесь больше всего?

– Я много чего боюсь. Ну, за детей, конечно, за родных. Собственной смерти, в общем, тоже боишься, чего бы ее не бояться. Кажется, что будет глобальная война, как мне кажется. Не хотелось бы, чтобы она потрепала хороших людей. Потому что многие люди случайно оказываются жертвами в таком хаосе. Вот этого всего несправедливого не хотелось бы. В общем, страшно за людей, которые даже не собирались быть героями, а хотели просто жить свою маленькую жизнь. За этих людей страшно, потому что они самые незащищенные. И опять же, в 2022 году я ходил громогласно говорил, что это евреи не уезжали в таком-то году, а чего они в таком-то году не выезжали? Можно так рассуждать, но если дальше думать на эту тему, ты понимаешь, а что что все могут уехать что ли? Сейчас из-за той несвободы, которая существует очень страшно и за героев, естественно, но страшно и за простых людей, которые где-то сказали о том, что невозможно так жить, а им прилетела уголовка. Очень за них страшно.

Что вас обнадеживает?

– Он помрет. Он же тоже нервничает. Все равно нервничает. Сколько бы ему процедур ни делали в день, все равно нервничает. Все может пойти не так, он это понимает. И когда-то пойдет не так.