Художница из Новосибирска, которая считает, что российского искусства больше нет
«Россия – страна-зомби. Она продолжает двигаться по инерции, но уже не существует. 24 февраля все, что по привычке еще называют «российским» закончилось. Соответственно, российского искусства тоже нет» – так считает Юлия Левыкина, художница из Новосибирска. Она покинула страну после вторжения российских войск в Украину.
Расскажите о себе
– Раньше я была владельцем небольшого бизнеса, художницей. Ею, надеюсь, у меня получится остаться. Я приехала в Тбилиси из Новосибирска, где родилась и прожила всю жизнь.
Почему вы уехали из России?
Потому что началась война, и очень быстро закончился воздух, которым можно дышать. В какой-то момент стало очевидно, что никаких других вариантов все равно нет.
Ваши первые мысли и чувства 24 февраля?
– В действительности, я не поверила. То есть, я прочитала, но поскольку к тому моменту уже несколько дней шел какой-то постоянный информационный фон на тему бесконечных учений у границы Украины, я это просто отмела как невозможное и начала заниматься своими делами. Потом, спустя несколько часов, когда новости меня все-таки нагнали, и я поняла, что нет, это правда, у меня, как и у большинства знакомых, вообще большинства людей с которыми я разговаривала на эту тему, просто была совершенная неспособность ни понять, ни осознать происходящее, какой-то бесконечный ступор и замороженность. Долго это продолжалось.
Вообще сейчас у меня есть ощущение, что это продолжалось месяц, но когда мы начинаем вспоминать, что происходило в те дни, оказывается, что в действительности, через несколько дней мы уже вовсю планировали, как мы будем уезжать. Поэтому я не знаю, сколько это длилось, может быть несколько часов, несколько дней, а может быть, мы все еще в этом состоянии.
Как война влияет на российское искусство?
– Больше нельзя говорить о российском искусстве. Я думаю, что дело не в искусстве, дело не в том, что оно российское. Я думаю, что нельзя вообще говорить о российском чем бы то ни было. Все оно почило 24 февраля, и то, что сейчас происходит, оно не российское, и, собственно, это какая-то имитация деятельности. В действительности, это такая уже страна-зомби, которая продолжает двигаться по инерции, но уже не существует.
Какой должна быть новая российская культура, если старую отменят?
– Я не могу и не хочу говорить в терминах «российское» или «российский», в моем сознании оно распалось. Есть искусство, которым занимаются какие-то люди и где-то, в каких-то местах. И есть культура. А может быть, и нет культуры: на самом деле, она умерла вместе с Россией 24 февраля.
Как вы себя определяете, как художницу?
– Я думаю, что мне придется обходиться всю оставшуюся жизнь без национальной принадлежности. Я всегда себя ощущала где-то, скорее, с планеты Земля, чем из конкретной страны и, собственно, национальная идентичность вообще никогда не была чем-то важным для меня. Она, на самом деле, скорее, стала важным после начала войны, потому что я поняла, что мне нужно отвечать так или иначе за эту национальную идентичность. Я начала как-то с ней пытаться сживаться. Вообще пытаться примерить на себя эту самую национальную идентичность. Сказать, что я чувствую себя естественно, называя себя русской или российской художницей, я не могу.
Что делать художнику во время войны?
– Я не знаю, что делать мне во время войны. Я не знаю, что делать абстрактному художнику во время войны. Я не знаю, что делать слесарю во время войны. Я даже не знаю, что делать солдату во время войны.
Какие работы против войны вы видели?
– Конечно я видела, я сама этим занималась.
Тем не менее, я не знаю, могу ли я об этом рассказывать, потому что занималась я этим на территории, на которой это делать незаконно, и использовала имеющиеся у меня художественные средства. Но, во-первых, я делала это не одна, и я не знаю, насколько это безопасно для других людей. И в какой-то момент у меня может возникнуть необходимость зайти на эту территорию, поэтому темное прошлое оставим в прошлом. Было довольно много граффити, которые меня цепляли, но я не могу сейчас назвать имен. Потому что, я, естественно, смотрела с самого начала очень внимательно, я смотрела во все глаза, и многие вещи мне нравились. В общем, мне сложно без подготовки, вот так навскидку, назвать примеры.
Чего вы боитесь больше всего?
– Ядерной бомбы.
Каким вы видите будущее России?
– Я думаю, что у России нет будущего. это во-первых. Во-вторых, мне не очень хочется смотреть в будущее России.
Каким видите настоящее России?
– Ходячий труп. Это уже не государство, это какая-то, может быть, даже уже и не система, а некое скопление элементов, которые продолжают двигаться, шевелить какими-то шестеренками, но все это уже просто катится к распаду. Я боюсь думать об этом.
