Денис Греков: «Будущее России я вижу мрачным»
Денис Греков в прошлом преподавал критическое мышление в РАНХиГС на уничтоженном уже факультете Liberal Arts . Написал антивоенный пост и после стал объектом доноса коллеги Натальи Таньшиной. Он рассказал «Очевидцам» о своем «экстренном» увольнении и отъезде, о рисках самостоятельного мышления в современной России и нисходящей спирали, по которой примитивизируется российское общество.
Расскажите о себе
– Меня зовут Денис Греков. Я теперь уже бывший старший преподаватель уже бывшего факультета Liberal Arts Российской академии народного хозяйства и госслужбы при Президенте Российской Федерации. Мне 46 лет. Сейчас я живу в Варшаве, занимаюсь тем же, чем занимался – пишу в своем блоге, пишу аналитические статьи в разные издания, преподаю, как частное лицо, обучаю людей работе с мышлением.
Ваши первые мысли и чувства 24 февраля?
– Когда я узнал о начале войны, я понял, что произошло непоправимое. Произошло что-то такое, что уже никак назад не откатить. Очень тяжело воспринял эту новость. [Было] ощущение трагедии, ощущение потери будущего, ощущение того, что люди, которые начали эту войну, уничтожают не только Украину (пытаются уничтожить, точнее), но они уничтожают и ту страну, в которой жил я, -Россию.
Почему уехали из России?
– Я довольно давно пишу «аналитику на коленке» и публикую у себя в блоге в фейсбуке. Написал очередной пост аналитического характера с антивоенной, естественно, риторикой.
Этот пост стал предметом пристального внимания одной из моих коллег по вузу, которая написала своего рода публичный донос на эту тему в своем патриотическом паблике. После этого я подвергся весьма значительной волне хэйта. Надо сказать, что она мой пост оформила – фреймировала, то есть определенным образом поуправляла восприятием своей аудитории. Поскольку аудитория довольно бесхитростная, то она приняла это все за чистую монету.
Но, с другой стороны, мой пост действительно был антивоенный, я действительно считаю, что эта война подлая и что она абсолютно бессмысленная. Понимая, что резонанс очень большой, меня задним числом попросили уволиться из вуза. Я это сделал, чтобы не подвергать лишней нагрузке и опасности свой факультет, свое непосредственное руководство. Мой пост был 8 мая, все началось 10-го, уволился я 6-м. Это было очень быстрое увольнение, я таких в жизни раньше не видел. Все прошло буквально за пару часов. Я понял, что пора уезжать, потому что уже началась эта волна посадок за слова, посадок за наклейки ценников в магазине. Я понял, что пост резонансный, и резонанс только начинается. Я понял, что на этой волне посадок они могут и меня посадить.
У меня была красная линия. Я сказал себе, что я буду оставаться до тех пор, пока можно преподавать. Теперь красная линия была пройдена. Я не был активистом, как эти великие люди, которые занимаются сейчас юридической помощью, оказывают поддержку политзаключенным. У меня такого дела не было, которое бы меня заставляло любой ценой оставаться. И я понимал, что если меня посадят даже на несколько лет, то это будет гораздо хуже, чем если я уеду. Здесь я могу делать что-то. Если меня посадят, то я смогу делать только одно – выживать там как-то и ждать окончания этого срока.
Почему многие в России поддерживают войну?
– Это бедность, это низкий уровень жизни, отсутствие навыков информационной гигиены и отсутствие рефлексивной культуры мышления. Травмированность нашего общества.
В России все живут внутри такой морали коллективного самосохранения, когда ценность отдельного индивида измеряется только с той точки зрения, как им можно удачно пожертвовать ради сохранения этой массы. И это очень плохо. Критическое мышление – это некий индивидуализм прежде всего.
Как специалист по критическому мышлению, можете объяснить, почему его нет в России?
– Индивидуализм в нашем массовом и несвободном обществе, живущем внутри коллективной морали самосохранения – это то, что воспринимается как нежелательное качество, как угроза.
Любая независимая субъектность воспринимается таким образом – как чуждый элемент. И люди привыкают отказываться от своей субъектности ради включенности в эту массу. Это закрепляется культурно. У нас даже есть такие поговорки: «ты что, самый умный?», «тебе что, больше всех надо?»
Человек, который критически относится к действительности, имеет четко выраженную собственную субъектность независимую, воспринимается как враждебный элемент. Ему надо «больше всех», он «самый умный», его «спрашивать никто и не собирался». Это культура: уничижение человека, низведение его до части этой массы.
Если ввести в школе уроки логики и критического мышления, это поможет изменить Россию?
– Это поможет, но это не будет сделано. Это же не про политику. На факультете Liberal Arts не учат никакой идеологии. На нем учат думать своей головой, быть самостоятельным в своем мышлении, на нем дают профессиональные навыки и навыки работы со своей субъектностью и навыки самостоятельного мышления.
Самая страшная политическая крамола в современной России – думать самостоятельно. Неважно, что вы думаете при этом, тут самое главное преступление, что вы думаете самостоятельно.
Ну ,какие уроки критического мышления в современной российской школе? Критическое мышление, если вдруг даже это и будет так называться, будет не критическое мышление, а уроки политинформации какие-нибудь, где критическим мышлением будет называться объяснение того, почему они, вот эти вот либералы, Запад или кто-нибудь еще, думает неправильно, а вовсе не обучение независимости собственного мышления.
Зачем Путину война?
– Во-первых, у него есть извращенная логика, хотя говорят, что он сумасшедший. Нет, он не сумасшедший.
Его мышление работает по тем же принципам, что у всех других людей, просто не по тем же основаниям. У него в голове сидит какая-то фальшивая история и фальшивая картина мира. Но внутри этой искаженной картины мира, он поступает логично.
Отчасти это объясняется его оторванностью от действительности и тем, что он находится на вершине пирамиды без обратной связи. Вряд ли он до конца осознает какие-то характеристики реальности.
Во-вторых, ему нужно сохранить власть. Вот эти старики боятся утратить контроль, поэтому они считают, что это лучший способ сохранить контроль.
Они же подписывались на другое – на трехдневный блицкриг. В его картине мира начало войны – это была такая замечательная вещь, когда российские войска колоннами победоносно входят в Киев, захватывают Украину и весь мир ставят перед фактом того, что Россия – снова великая империя. Но так не получилось, и как раз потому, что он очень оторван от реальности.
Чего вы боитесь больше всего?
– Страх бывает двух типов: в моменте и метафизический, постоянный. В моменте можно много чего боятся – заболеть, умереть, насилия… Это все пугает, но в ситуации.
Боюсь потерять себя и потерять уважение к себе. Вот это мой главный страх был все время, всю жизнь. Посмотрите на людей в России, которые стали жертвой пропаганды и хэйт-спича, которые ненавидят весь остальной мир сейчас вместо того, чтобы жить своей жизнью так, как они хотят. Ничего более позорного и пугающего я не видел.
Каким видите будущее России?
– Будущее России я вижу мрачным. Уничтожается все, что «наросло» с 91-го года. Уничтожаются все источники возможного развития: экономического, культурного, научного, социального. Уничтожается демографический потенциал, и без того сильно подкошенный 20-м веком.
Снижается еще дальше качество жизни. В общем, это нисходящая замкнутая спираль, когда одно цепляется за другое, замкнутый круг. Россия сейчас стремительно примитивизируется, архаизируется и с культурной точки зрения, и с дискурсивной, и с политической. Это такая «психоэкономия» ненависти, в которой нельзя ничего создать.
В этом смысле у России вообще нет будущего. Если в ближайшие месяцы или, может, годы не случится чудо, будущего нет хорошего.
Вы готовы вернуться в Россию, если режим падет?
– Я уже пережил эти надежды. Я занимался и волонтерством в России, семь лет вкладывал, инвестировал свою жизнь в будущее России, обучал детей, студентов. Из своих прожитых лет жизни, я почти половину инвестировал в социальные проекты. Крах этих инвестиций переживается болезненно, и я не уверен, что готов рискнуть остатком своей жизни и продолжить инвестировать в будущее России.
Само по себе падение этого режима – еще не показатель того, что дела изменились. Мы уже видели, как в девяностые первым рухнул протухший совок. А потом система репродуцировалась через десятилетия, и прекрасно сейчас себя чувствует.
