«Сейчас Россия экспортирует смерть»

Калининградская художница Ольга Дмитриева – автор 17 антивоенных графических картин. Участница квартирной выставки калининградских художников, устроенной 9 мая 2022-го года. Работы Ольги Дмитриевой с успехом продаются в Европе, но сама она никуда уезжать не собирается и с удовольствием находит на улицах родного города все новые и новые высказывания уличных художников, протестующих против войны с Украиной.

– Я сама родилась в Украине в городе Сумы. Часть семьи – в Киеве, я после начала войны, конечно, за них волновалась.

Первая мысль была: хорошо, что хоть моя мама об этом никогда не узнает. Она умерла за неделю до 24-го. Я в первую очередь представила, какое бы у нее было лицо, если бы я сказала ей: «Мама, русские танки на улицах Сум».

Поначалу вопросы близким людям в Украине «Ну как вы там?» звучали как издевательство. Потому что понятно и так, как они там. Из-за этого мне 10 дней было стыдно написать даже вот эту смску: «Как дела?». Не могла слова подобрать, чтобы такой вопрос задать. Потом мне брат из Киева написал, что он вне себя, отправил жену с дочкой в Будапешт и утром собирается записываться в тероборону. Я сказала брату: «Не смей, еще нужно заботиться о маме, о сыне».

В Сумах прошло все детство, но не была там с тех пор, как бабушка умерла. Сейчас с братьями, которые там живут, переписываемся каждый день, война не разорвала семейные узы. Как только читаю новости, сразу пишу и спрашиваю у них, как они там. Хуже всего, когда слышишь в новостях, что бомбили их район в Киеве. Мы, конечно, вместе клянем виновников.

Цикл антивоенных картин я начала делать в апреле. Услышу что-нибудь в новостях про войну – и сразу вскипает дикая злоба и ненависть. Вдруг с удивлением обнаружила, что эти чувства оказываются топливом для работ, благодаря которому ты не сгораешь изнутри. У многих ненависть трансформируется в насилие, кто-то пошел к психотерапевту, а меня спасает творчество.

В отличие от остальной России, жители которой не часто выезжают за границу, у калининградцев довольно тесные связи с соседями. Многие детей отправляют учиться в Европу. У многих родственники в той же Литве. Сейчас наша жизнь осложнилась еще и потому, что граничащие с областью страны не принимают визы. Получается, мы отрезаны от остальной России, и единственный способ выезда из Калининграда без визы – на самолете.

Но всем уехать ведь и нельзя. Мое глубокое убеждение –  нужно оставаться и создавать свою глубокую культуру. Доказывать свою правоту. После начала войны у нас тут, между прочим, закипела  культурная жизнь. 9 мая мы сделали квартирную антивоенную выставку. Она состоялась в квартире девушки, задержанной 24 февраля за участие в антивоенном митинге.

Сначала мы, художники, пришли на суд ее морально поддержать. В суде прокурор зачитывал обвинение за то, что она на площади кричала: «Миру мир». Я еле смех сдержала. На голубом глазу прокурор говорит, что «миру мир» – это какой-то криминальный лозунг. Мы вышли после этого суда и договорились организовать художественную  выставку.  Пришло человек 70, наверное. Сначала все были очень печальные. Я говорю: мол, чего вы все такие печальные? Такое испытание послала нам жизнь, мы должны что-то с этим делать. Короче, как-то мне удалось воодушевить народ.

Тогда же 9 мая мы решили, что все происходящее вокруг нужно фиксировать. Создали закрытую группу в соцсетях и начали собирать все, что видим в городе – стрит-арт, например. После лозунгов «нет войне» народ стал писать отзывы на мобилизацию. «Нас убьют», – повторяют много раз. Или пишут: «Не молчи», «Выкинь телевизор из головы».

Теперь о моем цикле. Почему все символы жизни в моих работах заменили образы смерти? В конце любой жизни будет смерть, от этого никуда не уйдешь. Жаль, если она наступает преждевременно.

Можно сказать, я пишу на злобу дня. Каждая работа у меня подписана, какое это число и какой день войны. Та, где рука и там в руке женщина с ребенком – это, например, про случай в Одессе, когда мужчина пошел в магазин, вернулся, а там нет его дома, дочки новорожденной, жены и тещи. Я им посвятила эту работу.

 Работа номер 8 с матрешками и косами – смертельная жатва. Сама работа называется «Рашн экспорт 2022». Сейчас Россия экспортирует смерть.

Эта работа навеяна картиной Рембрандта «Заговор батавов», или «Заговор предводителя батавов Юлия Цивилиса» (1661–1662 гг.). Она изображает момент клятвы «главных и благородных» в верности главе племени батавов – пращуров нидерландцев – Юлию (по другим источникам Клавдию) Цивилису в его походе на Рим.  Работа – парафраз совета безопасности РФ, когда всех присутствовавших, по сути, помазали смертью. Кстати, поход батавов на Рим бесславно провалился.

У меня в каждой работе присутствует лента. Прочтение этого образа может быть разным. Где-то она георгиевская, где-то траурная. Где-то она превращается в змею или превращается в буквы Z и V. В Калининграде считается хорошим тоном немного читать по-немецки.

Когда мы увидели Z и V, очень многие прочитали это по-немецки – Zerstoren Vaterland – что означает «разрушим Родину». Решили, раз наш президент говорит по-немецки, возможно, он имел в виду именно это.

 Бабочки у славян – символ смерти. Они появляются на 40-й день после смерти. Это смертельные бабочки.

Работа с черепом – навеяна картиной Сальвадора Дали 1941-го года. Я сделала 3D-фотографию своего черепа и его рисовала, поэтому это автопортрет.

Работа «Калибратор» – о том,  как пропаганда управляет взглядами человека.

Количество ужаса нарастает, конечно. 16-я работа в серии посвящена «могилизации».  

И последняя, 17-я – это обыгрывание известного мема с воблой – «нет в***е». Вобла с черепами рыб на красном фоне иллюстрирует превращение из живого в неживое.

В  войне победит Украина, сомнений нет. Хотя, конечно, вряд ли это можно назвать выигрышем какой-то из сторон, учитывая количество убитых. У обоих народов останется травма, которую будет сложно забыть. Для меня эта война –  продолжение развала СССР. И думаю, следом распадется сама Россия. И начнется новая жизнь. Без Путина. Без чекистов.  Придет новое поколение, и оно будет другим. А о чем нужно начинать беспокоиться уже сейчас, так это о том, как реабилитировать вернувшихся с войны с Украиной. Их посттравматическим синдром отразится на всех нас. Да и просто людей жалко.