Руслан Терехов: «Мы вам, мразям, работать не дадим»
Фотокору «Соты» Руслану Терехову 20 лет. Жил в Москве. 18 марта отправился снимать митинг в Лужниках по поводу восьмой годовщины присоединения Крым, на котором должен был выступать Путин. Вообще-то планировалось, что работать на митинге будет коллега Руслана, но его задержала полиция. Руслана в тот день полиция тоже задержала — прямо на выходе из дома. После 10-дневного ареста Руслан улетел в Тбилиси. «Гораздо эффективнее не садиться в России, а работать откуда-то из другой страны», — считает Руслан.
Расскажи о себе.
Мне 20 лет, я бильд-редактор, фотограф. Первое, что я снимал, это похороны Тесака, последнее, наверное, что я снимал — это выход Эдуарда Малышевского из колонии. Снимал буквально почти всё, что происходило — все суды, и над Навальным, и на DOXой, в принципе, всё что проходило, все митинги.
Почему ты уехал из России?
Незадолго до того как я уехал, меня арестовали возле выхода из моего дома. Я должен был идти снимать провластный митинг в «Лужниках». Там должен был быть и Путин, и вообще всё это было организовано в честь присоединения Крыма. В прошлом году я там снимал без проблем. И в этом году я тоже туда в итоге пошел. Я проснулся, посмотрел новости. Задержали моего коллегу, который туда должен был идти. Звоню редактору — как будем поступать? Так как аккредитацию оформляли и на меня в том числе, я собственно выдвинулся туда. Прихватив с собой мусор, вышел из подъезда. В шутку перед выходом сказал редактору, что если через пять минут я не выйду на связь, значит меня задержали. В шутку. Выкидываю мусор, отхожу буквально на пять метров от мусорки, прямо передо мной останавливается микроавтобус, хватают под руки, всё молча, ставят лицом к стенке микроавтобуса, и начинают обыскивать. Забирают паспорт, снимают с меня разгрузку с объективами, камеру, всё это кидают внутрь. На вопрос, что мне вообще вменяют, мне сказали, в отделе узнаешь. Часа четыре, три с половиной, я просто сидел и ждал пока они там напишут всё, что им нужно написать. То есть до последнего, пока мне не принесли протокол, не знал что мне вообще вменяют. Когда мне наконец показали протокол, я им прямо сказал, что это полный бред. В час ночи я был уже в Сахарово. В процессе всей езды в УВД, в суд, обратно в УВД, меня искал мой друг правозащитник-адвокат и жена. Они буквально не успевали за моим перемещением где-то на час. В итоге им удалось меня поймать. Когда меня везли из суда, участковый, которому меня передали для конвоирования, отдал мне мой телефон. И пока мы ехали из суда обратно в отдел, я успел позвонить адвокату и жене и всем, кому только мог. Только поэтому меня успели перехватить в отделе, передать какую-то еду. Мне дали десять суток за неповиновения законному требованию. В протоколе написали, что я вышел из подъезда, отказался грубо показывать содержимое разгрузки на поясе, пытался убежать, матерился и всё такое. Конечно же, у меня на это тупо не было времени. В Сахарово давали телефон на 15 минут, по факту чуть больше получалось. И редактор завуалировано мне сообщил, называя кличку кошки нашей редакторки, которая живет в Тбилиси, что я с ней увижусь. Шестерёнки закрутились. И я понимаю, они мне что, купили уже билеты? Вышел, мне сразу сообщили, что в 9:30 у меня самолет. Вышел я в четыре часа дня, в девять утра следующего дня у меня уже был вылет. Они прекрасно понимали, что я буду не против. Когда тебе в отделе эшник в лицо говорит, что мы вам, мразям, работать не дадим, наверное, рисковать больше не стоит. Гораздо эффективнее будет не садиться в России, спокойно работать откуда-то из другой страны.
Как ты узнал о войне в Украине?
На тот момент мы как раз были в Стамбуле. Все спали. Это была первая ночь, когда у меня не получилось уснуть. Я посмотрел видео-обращение Зеленского какое-то срочное. Смотрел его, смахиваю, а у ТАСС, тоже с молнией, обращение Путина. Открываю, оно только начинается, я это всё слушаю, и я понимаю, что он начинает клонить к войне чуть ли не прямым текстом, иначе это нельзя было интерпретировать. Буквально через полчаса появляются сообщения, что в Борисполе падают бомбы, что в Харькове что-то летает. И я постепенно начинаю понимать, что это вообще ни разу не шутка и не просто что-то там прилетело или что-то там взорвалось. И когда уже было очевидно, что российская армия пошла в наступление, я долго не мог решить, пора ли уже будить тех, кто со мной в одном номере спит, всех наших редакторов, которые должны были писать новости. Мне до сих пор припоминают этот момент, — Настя, Настя, война!
Почем в России многие поддерживают войну?
Годами, косвенно и прямо, промывали людям мозги. В той же деревне, условно у моих родственников ничего кроме телевизора нет. И естественно, когда ты даже фоном включаешь всё это, тебе это вдалбливается годами. Победобесие. Конечно, это откладывается, и сейчас им очень легко на этих людях выезжать в той повестке, что мы опять кого-то освобождаем, опять это повторим, можем повторить.
Какие новости из России и Украины удручают?
Недавно в Питере была выставка. Я не помню, как она называлась. Поставили шатер, в этом шатре были какие-то экспонаты с войны в Украине. Там просто невменяемые люди разрисованные, чуть ли не на лбу «Z», кричат, какие мы победители, как мы всем показали! Вот это меня, вот этот бред, он конечно же из всей российской повестки меня просто убивает и отвращает. Естественно, мы показываем, что там происходит, насколько это пока возможно. Из новостей из Украины меня убивает тот факт, что часто многие, и телеграм-каналы в первую очередь, говорят о россиянах, о русских, под копирку, что все плохие, все ужасные. Вот это меня убивает в первую очередь из украинских новостей.
Вернешься, если режим Путина падет?
Как только в России случится что-то подобное, или очевидно будет, что это будет вот-вот, естественно, я без лишних вопросов сразу же еду туда. Я, к сожалению, сейчас с радостью бы тоже поехал. Я пытался работать в России до последнего, но действительно, выгоднее быть где-то за рубежом, чем сидеть.
