«Мы ранены. Нам больно»

Свое эссе нам отправила Татьяна Клейн. Она делится мыслями о том, как искусство, творчество и поддержка единомышленников помогают преодолевать внутренние и внешние испытания. Пишет о том, как сохранить внутреннюю гармонию, несмотря на тьму вокруг, и обрести силы для движения вперед.

— Ребята, мы вместе. Никто не один. Никто не должен оставаться наедине с бедой, тревогой, страхом. Пожалуйста, знайте: даже если вас отталкивают близкие и те, кого вы считали друзьями, если вас окружает «незло», вы всегда найдете поддержку единомышленников. Обязательно найдете!

Сегодня каждый человек, способный мыслить, живет в состоянии ужаса. Страха, бессильного гнева, выученной беспомощности, непрекращающейся ни на минуту тревоги. Каждый понимающий не спит спокойно. Не ест нормально. И не может молчать. «Промолчи — попадёшь в палачи. Промолчи — попадёшь в стукачи…» (А. Дольский). Нас, не молчащих, бьют дубинками, увольняют с работы, сажают в тюрьмы, пытают, травят, выдворяют из страны. Переживать подобное в одиночку нельзя, невыносимо и опасно. И мы в сотый раз перечитываем любимые книги, в тысячный раз переслушиваем любимую музыку — мы будто ищем спасения, островок безопасности, спасаемся в привычном — мы рисуем.

...Грозное, темное, злое, железное

скалится.

С неба холодное, мокрое, скользкое

сыплется.

Стыдно ли, страшно ли, скучно ли, больно ли,

Господи!

Мягкого, глупого, теплого, детского

хочется...

(Константин Никольский, «Воскресение»)

Мы включаем музыку, берем в руки кисти и всматриваемся в чистый лист, в пустой холст, в себя и в мир, и понимаем, что оно — грозное, темное, злое, железное — рычит, но отступает. И да, мы знаем, что не навсегда, но здесь и сейчас мы вместе, и мы вместе с искусством.

Мы ранены. Нам больно. В нас многое сломалось, содрогнулось, оборвалось, а потом рухнуло, вздымая облака удушливой пыли. Мы растерянно смотрим на эти руины, но нас исцеляет прикосновение к красивому, разумному, доброму, вечному.

Взрослые сильные волки убиты, потравлены, покалечены, изгнаны, осуждены и посажены в тюрьмы. Ну что ж, когда погибают великие, с малых велик спрос — так сказал мудрый Гэндальф малышу-хоббиту Фродо. Теперь идет охота на волчат. На нас, на наших детей. А мы… мы рисуем. И, чувствуя свою причастность к искусству, получаем ту самую передышку, возможность выдохнуть и не идти на флажки. Мы снова можем воспринимать целостность окружающего нас мира и его гармонию, слышать его шепот, отзываться ему, и наконец приходит осознание, что мир все еще открыт для нас, и есть надежда. У нас есть еще шанс: мы сможем собрать этот рухнувший мир по кусочкам, по фрагментам, раскрасить его в любимые, очень-очень разные цвета. У нас есть краски, кисти, палитры и мольберты — а этого достаточно…