«Мы и есть герои нашего времени»
Михаил (имя изменено по просьбе героя) – молодой ученый из Томска, профессор. Война застала его в московском санатории, где Михаил проходил двухнедельный курс лечения. Он собирался остаться в столице, ожидал многотысячных митингов. Но увидел, как силовики жестоко расправляются с пацифистами. Из-за антивоенной позиции ученого уволили с двух работ. Он едва сводит концы с концами, но верит в победу. Не в ту, которую полгода обещают пропагандисты, а в победу человечности над жестокостью.
– Война застала меня в Москве. О начале боевых действий в Украине я узнал случайно из телеграм-канала Светланы Тихановской, на который я был подписан еще со времен протестов в Беларуси после президентских выборов. Эта новость настолько шокировала меня, что я просто не мог поверить в нее… Может, Тихановская о чем-то другом? Может, о Лукашенко? Затем я быстро зашел в Фейсбук. Лента кипела. Первые пятьшесть постов в Фейсбуке подряд имели приблизительно следующее содержание: «шок…», «началось», «невероятно», «война».
В тот день 24 февраля, я должен был покинуть санаторий. Закончились 14 дней лечения. Я чувствовал себя словно облитым одновременно кипятком и тяжелым цементным раствором… Но нельзя было сидеть, сложа руки. Для нас, россиян, Украина не чужая страна. Агрессия против Украины для каждого нормального россиянина – это удар против России, это антироссийская агрессия.
Вся страна должна была выйти на защиту Украины. Я помню, что в тот день Марина Литвинович анонсировала крупный антивоенный митинг в Москве. У меня был билет на Томск на 25 февраля. Я готов был отложить отлет в Томск, готов был сжечь этот билет. Ради участия в акциях протеста.
Увы, Марину Литвинович в тот день задержали у выхода из дома. Попытка провести антивоенный митинг была пресечена в зародыше. Сейчас я понимаю, что я был тогда слишком наивным, веря, что война против Украины настолько сильно заденет чувства россиян, что все выйдут на улицы. Все. С вилами или без – неважно. Но выйдут. Сотнями тысяч.
Начнутся бессрочные акции протеста по всей стране. Москва и Питер будут в авангарде протеста. Люди будут ночевать в палатках. В Москве стихийно сформируется антивоенный комитет, который выдвинет жесткие требования прекратить войну. С каждым днем расширится география протестов: Магадан, Киров, Омск, Чукотка, Калининград, Оренбург, Архангельск, Махачкала, Башкирия, Тыва, Алтай, Татарстан…
Кремль ничего не сможет поделать: ситуация начнет выходить из-под контроля. И тогда начнется переговорный процесс между протестующими и властями, которые завершатся выводом войск с территории Украины и окончанием боевых действий. Увы, но такому сценарию сбыться было не суждено. Тому есть немало причин. В России так и не сформировалось сильное гражданское общество, а пассионариев почти не осталось: кто – в местах не столь отдаленных, кто – в эмиграции, а некоторые – и вовсе на том свете.
Со своей стороны я пытался сделать все, что в моих силах. Подписывал антивоенные обращения и резолюции, репостил антивоенные месседжи в социальных сетях, проводил антивоенные агитации. В итоге все закончилось тем, что… меня уволили с двух работ. За мою антивоенную позицию.
Так я стал безработным. Сейчас я едва свожу концы с концами. Считаю каждую копейку, как говорится. Работы нет. Потому что в России после 24 февраля нет потребности в ученых и учителях, имеющих независимую позицию и критическое мышление. Таких не берут сейчас. Их боятся и третируют.
Наше неофашистское государство нуждается в дугиных, прилепиных, холмогоровых и иже с ними. А еще оно нуждается в безропотной и послушной массе. А ученые им не нужны. Они видят Россию в качестве военизированной машины – своего рода большой Спарты. В ком нуждается эта Спарта? Ну, разумеется: в вояках и бурлаках на Волге. Жалею ли я о том, что делал все это время? Не жалею. Нисколько. Я редко горжусь собой – не люблю это занятие. Я самокритичен. Но я очень горжусь тем, что делал и делаю, чтобы остановить войну. Я горжусь всеми участниками антивоенного движения.
И я хочу сказать всем своим единомышленникам – и тем, кто пострадал, и тем, кто еще не подвергся репрессиям: мы и есть герои нашего времени. Нам будет, что сказать потомкам. Да, сейчас тяжело. Война затянулась, и не видно ей конца. Режим зашатался, но все еще имеет запас прочности на 2–3 года. Не отчаивайтесь, друзья! Мы непременно победим.
P. S.
Пользуясь случаем, хочу выразить огромную признательность лично Виктору Мучнику и всем членам его команды за проект «Очевидцы». Убежден, что этот проект имеет колоссальное значение для российского антивоенного движения и вносит огромный вклад в победу свободной России в будущем.
