«Мне больно наблюдать, как детям промывают мозги»
Карине (имя изменено) из дальневосточного села 13 лет. В письме она рассказывает о своем взрослении в условиях государственной пропаганды, переосмыслении событий войны и разрыве с родителями во взглядах.
— Когда началась война, мне было 9 лет, и в нашем доме теперь был включен только Первый канал. Отчим не разрешал включать другие, пока не закончатся новости. Я вспоминаю это время со страхом — ведь пропаганда подействовала на меня в силу возраста, и я активно соглашалась с родителями на счет того, что Путин все правильно делает.
Только когда мне исполнилось 11, в моей голове что-то щелкнуло. Наверное, это было в тот момент, когда я узнала, что дом моего дяди (двоюродного брата мамы) в Одессе обстреливают. До войны мы часто ездили к нему летом. Насколько мне известно, он со своей семьей переехал в Польшу. Я переписывалась с его дочерью, с которой мы общались до войны, и узнала об этом. Но разговаривать с родителями было невозможно — их мозги были запудрены словами из телевизора, и доказывать им что-то было бесполезно.
В нашей школе есть такое объединение в начальных классах, как «Орлята России». Я была у этих детей наставником, и однажды мы должны были провести мероприятие. Когда я читала текст сценария, мне было тошно от слов.
После 24 февраля 2022 года страны Европы отвернулись от России, введя всевозможные санкции против нее, но с нами все еще остаются государства, которые поддерживают традиционные ценности.
Мне очень больно наблюдать за тем, как детям промывают мозги. Моя племянница спросила у меня, кто такие украинцы и почему они убивают русских. Я пыталась объяснить ей, что народы не виноваты в действиях политиков, но было уже поздно.
У меня есть близкая подруга Вера (имя изменено), которая придерживается такой же позиции, как и я. Мы обе стараемся не поддаваться пропаганде. Еще — одноклассница Люся (имя изменено) и интернет-подруга Катя (имя изменено), которая помогла мне полностью разобраться в ситуации.
После начала войны нашей семье пришлось продать большую часть вещей, влезть в кредиты, закупаться в посредственных магазинах, чтобы справиться с нахлынувшим кризисом. Мама работает музыкальным руководителем в садике, а отчим дворником и охранником, после начала войны ситуация ухудшилась. Мы не могли позволить себе базовый набор продуктов, с этим пришлось столкнуться многим людям из нашего села. Моей матери сократили зарплату, и это очень ударило по нашей финансовой ситуации. Сейчас правда все не так плохо, но теперь мы можем рассчитывать только на оплату коммуналки, кредитов и необходимых продуктов, яйца кстати покупать удается не всегда.
Мне страшно за будущее страны, которую я люблю.
Всем мира.