«Кто, если не я?» Героиня фильма «Мариуполис» рассказывает, как убили режиссёра Мантаса Кведаравичюса
«В первый день войны 24 числа мне позвонил Мантас, потому что я снималась в первой части (его документального фильма «Мариуполис» – ред.), и мы подружились. Прекрасный он человек. Он готов пожертвовать собой, чтобы помочь другим. И 24 числа он позвонил и сказал: “Собирайтесь, приезжайте в Литву, я позвоню друзьям, вам помогут с работой, с деньгами, все организуют. Пожалуйста, только приезжайте, спасайтесь!”. Я сказала, что не поеду, а Мантас сказал, что приезжает в Украину. Мы отговаривали… Я говорила: “Ты не понимаешь, то, что сейчас происходит в Мариуполе – не то, что происходило тогда (в 2015 году)…”. Он сказал: “Кто, если не я? Кто покажет тот ужас и те зверства, которые сейчас творит Россия?”… Он снял, он показал. К сожалению, ценой своей жизни… Россияне убили его. Они его сначала схватили, потом жестоко пытали… Очень жестоко. Зверствам, которые с ним сделали, удивился даже человек, который проводил вскрытие в Литве… Потом убили. Погиб он от выстрела в сердце». Альбина Львутина – уроженка Мариуполя, журналистка, одна из героинь документального фильма «Мариуполис» литовского режиссера Мантаса Кведаравичюса, убитого российскими военными – рассказывает об обстоятельствах его гибели, о жизни в Мариуполе до войны и во время войны. Все это время там, в Мариуполе, были ее родные. «Очевидцы 24 февраля». Еще один голос из Украины.
Расскажите о себе
Меня зовут Альбина Лютина, я родом из Мариуполя, и я украинская журналистка и редакторка. Сейчас я вынуждено переехала во Львов в связи с войной. Последние 3 года я жила в Киеве, во Львов переехала для безопасности, потому что в Киев часто прилетали ракеты недалеко от моего дома, а во Львове относительно безопасно.
Как пережили осаду Мариуполя твои близкие и друзья?
У меня там остались папа, бабушка, дедушка и крестная, тетя, много друзей, одноклассников. Связь с Мариуполем начала пропадать на третий-четвертый день войны, 1-ого марта я последний раз поговорила с папой, и после этого два месяца была в неведении. Я не знала, что с бабушкой и дедушкой, что с папой, тетей, они все в одном доме были в укрытии.
Через месяц удалось выехать моей крестной, она приехала к нам во Львов, а потом улетела к сыну в другую страну. Постепенно люди стали выходить на связь, одновременно с этим стали появляться новости о том, кто погиб, кого больше нет, в том числе и знакомые мне люди, с которыми я работала. Мой коллега оператор в Мариуполе Виктор Дедов погиб в своей квартире от прямого попадания. Люди стали отзваниваться и говорить «я жив», а кто-то звонил и рассказывал, кто погиб. У моего другого коллеги оператора погиб сын, и они до сих пор его не могут похоронить нормально, так как он умер в результате попадания авиабомбы.
Дедушка добавил немного юмора этой ситуации. У него болезнь альцгеймера, и он ничего не понимает. Когда начались обстрелы, они начали спускаться в подвал, и дедушке было тяжело объяснить, что происходит. В первые дни, когда была связь, папа нам говорил, что они сидят в подвале, он пытается выбежать на улицу, приготовить поесть на костре, и каждые десять минут дедушка спрашивает, почему они там находятся, что происходит. Они не теряли оптимизма, смеялись, бабушка каждые десять минут ему говорила, у идет война, там стреляют, нельзя идти, а он через минут пять опять спрашивает, а что это так громко? К сожалению, дедушка сейчас не с ними, он пропал, его депортировали россияне.
Когда стихли сильные бомбардировки, и перестали летать самолеты, люди стали выходить из подвалов. Кто-то начал расчищать завалы, кто-то наводить порядок, чтобы просто отвлечься от всего этого. Дедушка вышел за ворота частного дома и пропал. Оказалось, что его представители ДНР и российские военные вывезли в, так называемый, фильтрационный лагерь, там его видели соседи. Когда папа сестрой поехали его туда искать, его уже там не было. Там им сказали, ищите в России. Мы с его фотографией обратились в Таганрог в центр, где временно размещают людей, которые сами выехали или которых депортировали насильно. В этом центре его опознали по фотографии. Его просто забрали с улицы без документов, он был похож на человека без места жительства, потому что у людей не было условий, чтобы просто помыться. Два месяца люди экономили воду и пили по 2 глотка в день, чтобы не умереть от обезвоживания. Естественно, мыться было невозможно. И этого грязного
старого человека без паспорта, который не знает даже, как его зовут, вывезли в Таганрог. Потом нам сказали, что в конце апреля отправили поезд с такими людьми в Пензу, нужно искать его там, потому что в Таганроге его тоже нет.
Где вы были 8 лет?
Все 8 лет я делала все, чтобы поддержать мою страну, помочь людям, которые бежали, в том числе, из Донецка и поселились в Мариуполе, потому что я еще и волонтер. Я вместе со своей семьей помогала людям, мы помогали военным, отстраивали, что могли, мы сделали свой город — Мариуполь показательным, потому что сейчас они говорят про 8 лет, а все эти 8 лет все пенсионеры с оккупированных территорий Донецкой и Луганской области ездили в частности в Мариуполь, чтобы получать свои пенсии, мамочки ездили получать свои пособия. Мы видели, как они, находясь там, брали и от России деньги, и от Украины, то есть все эти 8 лет они приезжали в Украину, получали деньги, ходили здесь покупали продукты, покупали вещи в Мариуполе, видели, как Мариуполь развивается, видели, что в Донецке наоборот все только усугубляется, никто ничего не строит, никто ничего не делает. Все 8 лет мы показывали, что происходит с украинским городом на Донбассе — Мариуполем, и что происходит с Донецком, который был одним из лучших и красивых городов Украины. Там за 8 лет, как обещали оккупационные войска, даже не восстановили, что они разрушили.
Как вы стали героиней фильма «Мариуполис» литовского режиссера Мантаса Кведаровичюса?
Первую часть он снимал еще в 2015 году. Изначально фильм планировался про греческое населения вокруг Мариуполя. Это очень яркая богатая культура, и в Мариуполе очень много греков, но 2014 уже началась война и Мантас решил переделать сценарий и снимать про Мариуполь в контексте военных действий в городе. Сейчас линия фронта на выезде из города, и он решил снять, как город Мариуполь живет относительно мирной жизнью, потому что не было постоянных обстрелов, они были там в поселках, которые укрепляли и защищали сам Мариуполь. Он хотел показать на контрасте, как военные защищают Мариуполь, а в это время в городе готовится какой-то спектакль или празднуется свадьба, ремонтируется обувь, ездят люди на трамваях, как идет обычная жизнь. Мариуполь уникальный город, там видно линию фронта и рядом же идет свадьба и мирная жизнь, которая не останавливается.
Почему Мантас Кведаравичюс решил снимать «Мариуполис 2»?
В первый день 24 февраля мне позвонил Мантас, потому что я снималась в первой части, и мы подружились. Он прекрасный человек и готов пожертвовать собой, чтобы помочь другим. 24 февраля он позвонил и сказал мне и моей сестре собираться и приезжать к Литву, что он позвонит друзьям и нам все организуют, найдут жилье, помогут с работой, деньгами, лишь бы мы уехали и спасались. Я сказал, не поеду, а Мантас сказал, что приедет в Украину. Мы его отговаривали, говорили «ты наверное не знаешь, не понимаешь, куда ты едешь. То сейчас, что сейчас происходит в Мариуполе, это не то, что было тогда, когда можно было отъехать от Мариуполя на передовую, рискуя жизнью, снять и вернуться в тыл, сейчас там бомбардировки от самолетов не прекращаются, там стреляют корабли с моря, работает тяжелая артиллерия и это, не считая уличных боев, которые уже начались на окраинах.»
Он сказал, кто, если не я, покажет ужас, зверства, которые сейчас творит Россия, что он считает это своей миссией и судьбой, что он должен быть там, должен поехать и должен помочь мариупольцам. Мы купили ему машину, чтобы он мог отвезти гуманитарную помощь людям, даже не к кому-то конкретно передавали, хотя и просили заехать к нашим знакомым, но это было настолько опасным, что понимали, может не получиться. Мы загрузили полную машину гуманитарной помощью: повербанки, потому что не было электричество, генераторы, медикаменты, памперсы, детское питание. И он ехал с миссией, что он там поможет людям и сможет снять доказательство того, что делает российская армия, показать это миру. Он снял и показал, но к сожалению ценой своей жизни. Россияне его убили, они его схватили, потом пытали очень жестоко. Зверствам, которым он подвергся поразили тех, кто проводил вскрытие. Мы сначала думали, что это могли сделать кадыровцы, но нам удалось выяснить, что это были не кадыровцы, за которыми была замечена особая жестокость. Делали это представители Бурятии. Мантас погиб от выстрела в сердце, после пыток его расстреляли и бросили.
Ваша версия, почему Мантаса Кведаравичюса пытали?
Он хорошо знал русский язык и даже знал, как себя вести с русскими военными, потому что у него был опыт работы, но у него был явный акцент. Мы подозреваем, что скорее всего россияне подумали, что он может быть иностранным наемником. Они взяли его, когда он шел помочь людям донести сумки и добраться до машины, чтобы вывести их из Мариуполя. Его машина проехать в бомбоубежище не могла, и он вместе с волонтером пошел помочь людям. Насколько я знаю, он снимал пока они шли до бомбоубежища. Их заметили российские военные и задержали.
Война надолго?
У нас говорят, российская армия не мощная, но очень длинная. Пока мы всю ее не уничтожим война будет продолжаться. К сожалению, есть огромная поддержка россиян войны, и есть правительство России, которое устроило все это. Это даже не война, потому что война это, когда одно войско идет против другого, когда один человек с автоматом против другого, а когда человек с автоматом против мирного, когда люди сидят в плену, когда насилуют женщин, детей и мужчин, когда бомбы скидывают ни на укрепрайоны военных, а просто на жилые дома, как, например, на мастерскую моего папы в центре Мариуполя скинули, это не война это преступление, геноцид, истребление всего украинского, ненависть к соседу. Я не знаю, как можно называть их братским народом, если они уничтожают нас и пытаются стереть нашу историю.
