«Хотелось бы успеть пожить с мужем под одной крышей»
Нам написала Юлия (имя изменено). Живет в большом поволжском городе. Ей 53 года. Она художница, подрабатывает няней. Ее муж живет в Швеции, она — в России. С родственниками и на работе проблемы из-за антивоенной позиции Юлии. А созвоны с мужем — единственное, что ее поддерживает.
— Накануне СВО мы с мужем как обычно поговорили по телефону перед сном, пошутили, что, мол, раз в красный день календаря 23 февраля война не началась, то можно выдохнуть и продолжать жить. Хотя эта жизнь в нашем случае и так больше была похожа на сон — встречи раз в два-три месяца, как глоток воздуха для меня, затем опять какой-то анабиоз в ожидании очередного свидания… Но, по крайней мере, оставалась надежда на позитивные изменения, на то, что мне, наконец, дадут визу и я смогу ездить к мужу и проводить с ним больше времени, а пока надо потерпеть, встречаясь в третьих странах, или он приезжал в Россию…. Теперь остались только третьи страны.
Я вынуждена находиться в России, живя в разлуке со своим мужем, жителем «недружественной» Швеции. Те мои родственники, которые живут со мной в одной стране, либо поддерживают войну с Украиной (мама), либо оправдывают её высказываниями типа: ” С Украиной давно надо было что-то решать«, «ну раз уж начали, надо побеждать» и т.п.
Понятное дело, поддерживать с ними отношения крайне сложно, редкая встреча или разговор обходится без нападок в мою сторону и в сторону моего мужа (по их мнению предателя родины).
Первые пару дней начала войны я была в глубокой депрессии, казалось, что только ответственность за собаку удерживает меня в этом мире (муж — сильный человек, он выдержит), а еще сковывал страх, невыносимый и необъяснимый страх.
Чтобы перестать бояться, 26 февраля я оделась в цвета украинского флага, надела желто-голубую маску с надписью «Не молчи!», взяла бумажный флаг Украины и вышла на улицу, сделала фото на фоне одного из символов родного города — мне необходимо было победить этот липкий страх в себе и послать фото другу в Виннице, чтобы поддержать его и его семью. Мысленно обнимаю их всех.
Конечно, с родственниками я это не обсуждала и не планирую. У мамы онкология, её ни в чём не переубедить, она на Путина молиться готова. Сестра и её муж сильно придавлены своей православной верой, в которой вся власть от бога и ни шагу назад. Кузина моя так вообще своего мужа отправила на СВО, не общаемся, не знаю, жив или уже гробовые получили… Остальные родственники мыслят в том же духе. Я словно в вакууме, лишь вечерние созвоны с мужем вытаскивают в жизнь.
С мужем мы полжизни прожили на соседних улицах, но даже не были знакомы, а затем внезапно встретились в Праге. Он давно живёт в Швеции, не являясь гражданином этой страны, лишь имеет постоянный вид на жительство.
Я не могу поехать к мужу в Швецию — у меня нет визы, необходимой россиянам для въезда. С момента нашего бракосочетания в 2019 году мне уже раз шесть отказывали в её получении под надуманным предлогом моей финансовой несостоятельности — у меня нет собственной недвижимости в РФ, а зарплата 46000 с точки зрения шведской миграционной службы кажется ничтожной.
Решения по заявлению о воссоединении семьи ждём почти два года. Мне уже 53, и хотелось бы, конечно, успеть ещё пожить с мужем под одной крышей, но пока лишь удается изредка поспать под одним одеялом в отеле. Романтично, но почему-то печально.
Конечно, если бы у меня был большой денежный потенциал, или мой муж был бы уроженцем Швеции, на ситуацию смотрели бы более благосклонно, но мы имеем лишь то, что имеем. Я художник, а сейчас вынуждена работать няней (в принципе, это неплохая работа). Основной работодатель аффилирован с властью, там проблемы с начала войны. Работодатель открыто ее поддерживает, считал допустимым (до недавнего времени) носить одежду с символикой ЧВК «Вагнер», что очень меня бесило. Взаимно сдерживаемся, чтобы не допустить агрессии по отношению друг к другу, но на пределе.
Вот как-то так пытаюсь существовать тут, с переменным успехом.
За сим кланяюсь и желаю всем здоровья и счастья.