Диллара Мухамбетова: «Позвала людей переночевать у себя»

24 сентября Диллара Мухамбетова оставила на страничке кинотеатра Cinema Park обращение: «Всем добрый вечер! Всех приезжих, кто не нашел ночлег, приглашаем переночевать в кинотеатре». Шел третий день «частичной мобилизации» в России, и в Уральске, как и в других городах Казахстана, появились многочисленные релоканты. «Была поздняя ночь, — говорит Диллара. — На улице дождь. И много-много людей с чемоданами не могут найти, куда пристроиться». О том, как отнеслись жители Казахстана к наплыву россиян, зачем помогать эмигрантам и почему отъезд лучше мобилизации, Диллара говорит в проекте «Очевидцы»: «Я за эту неделю слышала одно: «Я не хочу умирать. Я не хочу убивать»…

Расскажите о себе

– Меня зовут Диллара. Я являюсь директором кинотеатра Cinema Park. Данного кинотеатра. Также у нас имеется другой кинотеатр в другом городе, Аксай, [он] также называется Cinema Park. В общем, я простой директор кинотеатра.

Вы приютили в кинотеатре бегущих от мобилизации россиян. Почему?

– Мы увидели ситуацию: то, что много приезжих по городу. Уже была поздняя ночь, и было принято решение. Инициатива была моя, чтобы люди не остались на улице под дождем. Сделали это объявление в виде видеообращения моего Инстаграма. Оно было о том, что люди могут сегодня переночевать у меня в кинотеатре. Дала адрес – и пошел наплыв приезжих к нам в кинотеатр.

Как я поняла, это было сарафанное радио. То есть многие просто друг другу пересылали мое видео с локацией, где я нахожусь. И люди подходили. Проблема уже на тот момент была. Квартиры подорожали, многие не могли квартир найти. Лично я, допустим, предложила одним семейным, тоже приехавшим, переночевать у меня. Они отказались, видимо, побоялись меня. Я так подумала: может быть, если я их всех приглашу, то они не будут бояться нас. Они с недоверием относились к нам. Все-таки здесь большой поток неместных приезжает, они рядом с друг с другом, и страх вот этот у них должен был отпасть.

Я позвонила руководителю торгового дома, хозяину, его зовут Серик Миргалиев. Объяснила ситуацию: то, что сейчас 22:30, на улице дождь, и много-много людей с чемоданами не могут найти, куда пристроиться. Попросила на ночь открыть кинотеатр, задействовать кинотеатр в нерабочее время. Он сказал: «Хорошо, ладно». Это человеческий долг помочь человеку. 

Даже те же самые россияне, которые приехали, они не просили помощи. Они рассказывают так: «Мы даже в России у русских не можем попросить помощи. Особенно в Москве, Питере. В таких городах сам по себе человек, думает только о себе. Никогда не думают о ком-то, чтобы кому-то помочь». Поэтому они все были удивлены тому, что мы помогаем.

Сколько людей обратились за помощью?

– Первую ночь больше 200 было. Во вторую ночь – больше 250 было. Далее было около 400 несколько ночей. С субботы начали, с субботы до субботы, – почти неделю.

Конфликтов с гостями не было. Гости были адекватные. Уставшие, но адекватные. Все адекватно реагировали. Под утро все 200 человек подошли, нашли меня и поблагодарили за ночлег. Потом мы ночью помогли еще: поставили бойлеры, чайники. Все, что могли, купили, чтобы они могли перекусить. Где они найдут покушать в ночное время?.. Горячие блюда привезли волонтеры местные, жители соседних домов приносили покушать горячее. 

Сейчас мы видим то, что люди адаптировались. То есть, если они даже едут с границы, то они сразу находят такси, место жительства. Уже адаптированные люди едут, они уже ориентированы. Поэтому последний раз, когда мы запускали, было порядка 140 гостей – и мы уже приняли решение, что можно будет уже потихоньку сворачивать. Но если будет также большой наплыв, мы готовы принять.

Была ли история, которая вас впечатлила?

– Почти с каждым разговаривали. В первую ночь люди были уставшие. Когда они уже немножко отдохнули, выспались, подходили под утро ко мне. Каждый пытался рассказать свою историю: как он переходил границу, как он 20–30 часов ходил пешком, как он оставил свою машину на границе (на машине было вообще невозможно проехать). В первый день я могу рассказать про маму, которая привезла своего сына. Сыну 30 с лишним лет. Она сама рассказывает: «Я не готова отправлять на войну своего сына. И не готова терять своего сына, поэтому я сама его, лично привезла. Утром я уеду на автобусе обратно в Самару».

Поддерживаете связь с теми, кому помогли?

– Политики, премьер-министр, в том числе наш президент, уже высказали свое мнение по поводу этого всего. Он сказал: «Помогайте, максимально помогайте. Трудоустраиваете». Сейчас многих из тех, кто у нас переночевал, мы трудоустраиваем по Уральску, по Аксаю. У нас есть много объектов, многие нашли работу. Многих мы пристроили по квартирам: кого-то бесплатно. Кто-то нашел платно. Помогли, сориентировали по городу.

Есть ли негатив в адрес приезжих россиян?

– Местное население разделилось на 2 лагеря: один – «за», другой – «против». Этому есть объяснение.

Когда пошел большой наплыв россиян, получилось так, что все ломанулись в Астану, Алма-Ату. А у нас Астана, Алма-Ата являются городами студентов. Кто сдает арендное жилье, решили нажиться, можно так сказать, и начали сдавать втридорога неместным. Всех местных, точнее, наших студентов, попросили освободить квартиры. 

У нас здесь ходило много россиян по Уральску (у нас не так много студентов). В Алма-Ате и Астане много-много наших студентов ходило по улице и ночевала на лавочках. Вот это разделило наше население на «за» и «против». Наше население всегда было гостеприимно. Казахстан – это многонациональное государство. Мы, наверное, то самое государство, которое всеми народами и нациями празднуют Наурыз, также всеми нациями и народами празднуем масленицу.

Почему люди сейчас бегут из России?

– Потому что не хотят воевать. Не хотят умирать. Я за эту неделю слышала одно:

«Я не хочу умирать. Я не хочу ни убивать, ни умирать». То есть они понимают, многие говорят: «Если даже нас мобилизуют, мы поедем как пушечное мясо. Мы поедем, понимая, что это смерть. Мы этого не хотим».

Это правильно, что люди уезжают, а не протестуют?

Казахстан намного меньше, чем Россия. И, может быть, мы своим населением могли бы что-то сделать, если бы вышли. Российская Федерация большая. Даже если эти полторы тысячи человек, которые у меня переночевали, выйдут на какой-то митинг, я не думаю, что это сыграет какую-нибудь роль, как-то подействует против мобилизации и всего этого.

Жизнь в Казахстане изменилась после 24 февраля?

– Ничего не изменилось. Санкции против России? Но это нас никак не коснулось, в частности, кинобизнеса. Говорили:

«Наверное, у вас теперь не будет русского дубляжа. У вас не будет дубляжа на русском языке». Потому все студии находились в России, а Россия под санкциями. Нет. У нас все хорошо. У нас открылись студии в Казахстане. Мы получаем проект Universal. Спокойно, без проблем.

Имперские амбиции России могут коснуться Казахстана?

– Я думаю, наш президент этого не позволит, даже если есть у кого-то какие-то мысли. Это хороший политик. Он знает, как надо вести переговоры, что надо говорить, как надо говорить. Я думаю, не дай Аллах, конечно, не попадем в такую ситуацию.

Чего боитесь больше всего?

– Войны, смертей. Я боюсь смертей. Я боюсь того, что люди будут умирать. Этого каждый человек боится. Я боюсь не обеспечить своим детям безопасность, и мне страшно. Я представляю, какую жуть переживают российские матери, украинские матери. Любые матери.