«Она заходит в мою комнату с ремнем, смотрит на меня каким-то нечеловеческим взглядом»

Нам написал Алексей (имя изменено). Ему 15 лет. Он художник. За интерес к политике и просмотр роликов в ютубе мама била его и грозилась убить. Разбила его телефон. При этом Алексей называет себя оптимистом и говорит, что у него «теперь стальные нервы».

— Войну я встретил дома. Когда я проснулся, Украину бомбили уже около 10 часов. Телефон разрывался от уведомлений. Как только пришел в себя, списался со всеми своими друзьями из Украины. К счастью, все из них были живы и здоровы.

В первые дни вторжения перессорился со всеми одноклассниками и удалился из общего чата, где нет учителей. Один раз чуть не нарвался на доносчика, который, кстати, раньше был моим хорошим другом. 

До середины июня я думал, что буду просто наблюдателем со стороны. Но 16 числа моя мать случайно увидела у меня на ноутбуке открытый ютуб с одной передачей о политике. Она спросила меня, что я смотрю. Я, наивный тринадцатилетний мальчик, естественно, ответил. И начался очень долгий и очень неприятный разговор. Узнал о себе много нового в тот день. 

У меня отобрали всю технику, телефон отдали через пару дней с переблоченными соцсетями и заблокированными аккаунтами (у меня стоял тогда родительский контроль на телефоне). Заставили удалить учетку в твиттере. Оставили только пинтерест и ватсап, через который я отправлял письма (скрины в заметках) моему замечательному знакомому, которого я просил публиковать их у себя в твиттере и отмечать моих близких друзей.

Конечно же, контроль я научился обходить и находил лазейки в системе. Например, в пинтересте, который мне оставили, можно найти ссылки на ютуб и зайти на него во внутреннем браузере. Так я восстановил аккаунт, с которого я вам сейчас пишу. Но потом мама увидела, что я слишком много сижу в пинтересте (да, в том приложении можно смотреть сколько ребенок провел времени в каждом конкретном приложении) и поставила на него ограничение в полчаса.

Вечером 14 июля мне позвонил отчим. Тогда он был на войне в Сирии. Это был очень долгий и нудный разговор из нотаций вперемешку с его бреднями, в которых я постоянно терялся. Закончили в ночь. Проснулся потом часа в два дня. Мама позвала меня на кухню и начала кричать, мол, что ты в каком-то приложении 7 часов делал? Когда полчаса в пинтересте заканчивались, я шел смотреть всякие фильмы, мультики и сериалы, которые были в одном приложении на телефоне. Она попросила принести телефон. Я принес. Она увидела там пароль и попросила его ввести, но я вспомнил, что я не удалил скрины с заметок, поэтому отказался. Она начала угрожать, что разобьет телефон об стену. Я отказался опять. Слово она сдержала наполовину. Разбила об стол.

Меня отпустили в свою комнату, я ухожу и думаю, что уже все кончилось. Но нет. Она заходит в мою комнату с ремнем, смотрит на меня каким-то нечеловеческим взглядом. Подходит ко мне, начинает сильно избивать и орать мне на ухо. К нам начали приходить соседи, но мама отмахнулась, сказав, что «это просто воспитательный процесс». Вернулась, когда я попытался встать на стул и найти свой дневник. Мама подошла опять начала меня бить, но уже чисто по ногам, из-за чего мне потом было трудно стоять. Параллельно продолжала на меня орать. Уже не помню, что именно. Все в голове уже перемешалось, но в одном из дневников нашел такую запись: «…она подошла ко мне ближе, задала пару вопросов, а когда я на них отвечал, давала пощечину.

— Ты в какой стране живёшь?

— В России.

— У тебя даже мозгов не хватило, чтобы понять, ЧТО ЭТО РИТОРИЧЕСКИЙ ВОПРОС!»

В общем с того дня, вопреки стереотипам о транслюдях и представителях ЛГБТК+ сообщества, у меня не самые приятные ассоциации с ремнями и другими кожаными изделиями…

Через несколько дней мне купили новый телефон и само собой поставили на него контроль.

До 11 ноября было все окей. Был один раз в сентябре, когда мне там нотации пытались читать, но, как вы понимаете, безуспешно.

11 ноября, как я помню, случился конфликт с математичкой. Тогда у меня их было очень много, на меня само собой донесли, якобы, я нахамил, и это дошло до моей матери. Прихожу домой и где-то через час классная звонит маме и докладывает о случившимся. Она, не завершая звонок, топает ко мне в комнату и орет. Все ее истерики у меня в памяти уже смешались в одну, поэтому из всех самых обидных фраз мне запомнились только угрозы убийством и приложить головой об стенку, которые я вообще чуть-ли не случайно услышал, перед тем как мама скинула меня со стула за волосы. Оставшийся день я сидел и заливался слезами. 

А папа… Папа все время был в командировках. На войнах в Сирии и в Украине. Два раза приезжал домой. Сначала после войны в Сирии, а потом после ранения в Украине. Сейчас я не знаю, где он. То ли он на войне, то ли колесит по Сочи. Хоть он и регулярно созванивается с мамой, но мне он все это время не звонил. У меня у самого нет желания с ним разговаривать, ведь он тоже участвовал во всех этих профилактических беседах полтора года назад. Короче, расту я, считай, без отца.

Но знаете, я оптимист по жизни и во всем стараюсь находить свои плюсы. Теперь у меня стальные нервы. После всех этих «воспитательных бесед» Скабееву, Симоньян и даже Соловьева могу смотреть, как самых смешных в мире стендаперов.

Сейчас я заканчиваю девятый и готовлюсь к ОГЭ. Отношения с родителями все еще довольно натянутые, но по крайней мере мне никто не угрожает убийством. Параллельно веду свои соцсети и работаю. Этим летом планирую улепетывать в колледж подальше от предков.

И да, родители в курсе о моей идентичности, я трансперсона, но я не получаю никакой ни медицинской, ни тем более психологической помощи. Но мне очень помогает ведение соцсетей и общение с единомышленниками. За последние несколько месяцев нашел очень много прекрасных людей, которые меня поддерживают.