«Мы приняли трудное решение уехать, но легче не стало»

Светлане 40 лет, она филолог из Москвы. Она рассказывает о тех временах, когда она ещё была «подтравлена» и верила «голубому экрану», жила «ни шатко ни валко» и о непонимании того, как возможна в наше время такая война.

Не знаю, как правильно начать. Не могу сказать, что наша семья была вне политики, не интересуясь, что и как происходит в стране, мире. Но долгое время мы были, как бы точнее выразиться, подтравлены, что ли,  той пропагандой, которая активно лилась с федеральных каналов. После августа 2008 года, казалось, жизнь налаживается. Ну, исчез боржом из магазинов, грузинское вино, ну и что, вроде как-то наладилось. Едем дальше. Семья, быт.

Потом конец 2013 года, уже стало тревожнее — что происходит, да неужели правда такой мрак в соседней стране, с которой такие долгие и тесные связи, в том числе родственные. Факельные шествия, нацисты — всё так цветисто смаковалось с экранов, что не поверить было очень трудно, ведь так привыкли верить этому Большому Брату — голубому экрану, который ещё тогда не следил за тобой, но всегда был окном в мир (как оказалось потом, возникший в болезненном представлении кучки власть имущих сумасшедших).

2014 год — первый громкий звонок, что ситуация в стране и за её пределами слетела с катушек и несётся в пропасть. Потом неожиданная остановка, связанная с тем, что подписаны некие соглашения, ситуация заморожена, хотя там на границе и за её пределами периодически перестрелки. Но жизнь в крупных российских городах течёт в прежнем русле, санкции после Крыма не стали фатальными. Как-то не шатко, не валко живём, хлеб жуём дальше.

С конца января 2022 мы стали понимать — что-то назревает, хотя подавляющее большинство экспертов, политологов, военных аналитиков почти на сто процентов исключали худший вариант развития событий, говорили об ужесточении санкций, возможных переговорах РФ и США, РФ и Украины. Вторжение рассматривали как маловероятный сценарий. Но после признания независимости ОРДЛО холодок побежал по коже.

24.02 была только одна мысль — всё. Началось. Но была надежда, что вот сейчас всё мировое сообщество навалится, и этот кошмарный сон развеется, это не может быть правдой, это не должно быть правдой. Но проходила неделя, другая, месяц… Уже второй год… А подавленность и непонимание, как мир допускает, что так долго длится это дикое для XXI века и противное созидательной силе человеческой природы явление, не проходит, не стихает.

После 24.02 снова стала писать стихи, чтобы просто не сойти с ума от навалившегося ужаса. Выплеснешь эмоции на лист, и вроде немного отпускает. Выкладывать боюсь. Я вообще трусиха по жизни. Даже то, что я сейчас пишу, для меня поступок.

За этот год стало страшнее доверять людям: как много тех, кто считался твоим хорошим приятелем, а оказался по другую сторону. Даже родственники. Мы приняли трудное решение уехать, но легче не стало, да и не может стать пока… Ведь мы не добровольные эмигранты, а беженцы, изгои, к которым относятся как к мразям те, кто за режим и СВО, и с недоверием и даже опаской местное население приютившей страны.

Думаю, сейчас очень большой водораздел проходит не только между теми, кто уехал, и теми, кто остался, но и между уехавшими — сколько отчаявшихся беженцев, ощущающих стыд и вину за то, что делает родина в соседней стране, и тех, кто в душе за СВО, но надеется пересидеть и переждать горячую фазу, чтобы не оказаться на фронте. Это большая проблема, и лишь верхушка айсберга.