Мария Степанова: «Свойство хорошей литературы – это способность вызывать у человека стыд»
Высказывания о войне и гражданская лирика
Das Copyright der Leipziger Buchmesse
Мария Степанова – российская поэтесса и писательница, главред заблокированного в России издания Colta.ru, лауреат престижных литературных премий. Например, Лейпцигской – за вклад в европейское взаимопонимание-2023. По мнению жюри, Степанова «способствует тому, что неимперская Россия обретает литературный голос – достойный того, чтобы его услышали по всей Европе». Недавно она выступала на книжной ярмарке в Лейпциге, где присутствовала наша коллега Ирина Посредникова, автор телеграм-канала о немецком кино и искусстве KINski (t.me/filmkenner). Ира подобрала для «Очевидцев 24 февраля» несколько цитат из выступления Марии Степановой, а также стихотворения о прошлом и настоящем России.
О другой, непутинской, России:
«Мне кажется, что даже в предельном отчаянии очень важно иметь что-то, на что можно опереться. В такие минуты я думаю o том, что даже по официальной статистике людей, которые открыто противостоят Путину в политическом смысле (голосуют против) – от 20 до 25 процентов населения. Это более чем 30 миллионов людей, которые, понимая, чем им это грозит в дальней или ближней перспективе, не боятся заявить, что они думают и хотят действовать иначе. 30 миллионов. Много это или мало? Я не знаю, Но, это достаточная цифра для того, чтобы принимать этих людей в расчет. Сейчас их можно найти уже не только в России, но по всему свету – не только в Европе, но и в Грузии, в Армении, в Аргентине… Необходимо не переставать слышать эти голоса, давать им возможность быть услышанными».
О диалоге между культурами во время войны:
«Мы знаем, что литература иногда спасает если не физическую жизнь, то человеческое Я. Стихотворение можно разделить, в нем можно укрыться как в палатке или в шалаше в какие-то невыносимые минуты. Но, к сожалению, это то, что происходит между человеком и человеком. Когда речь идет о группах, о сообществах, все устроено сложнее, тяжелее. Какой-то полноценный разговор между украинской культурой и тем, что будет называться русской культурой, будет возможен и сможет начаться только после того, как Украина победит. До этого будет разговор между писателем и писателем или читателем и писателем, между человеком и человеком, но не между культурами. Сейчас точно не время для такого разговора».
О противостоянии популизму и пропаганде:
«Одно из удивительных, самых важных свойств хорошей литературы, как и вообще искусства – это способность вызывать у человека стыд. Стыд за себя, внезапное понимание того, что ты живешь неправильно или, возможно, общество, в котором ты живешь, частью которого ты являешься, делает что-то неправильно. Это, конечно, очень непрямой способ противостоять пропаганде. Я вообще не знаю, хотела бы я знать, как можно эффективно противостоять пропаганде. Кажется, пока никто не нашел ответа на этот вопрос. Но, по крайней мере, стыд за себя и желание жить иначе, который возвращается к человеку иногда при чтении, он не дает мне отвернуться от литературы».
Благословляю вас широкие леса,
Равнины, горы
И ты двуострая береговая полоса,
И ты сестрица узкогорлая лиса
И ты язык что с интервалом в полчаса
Вылизываешь ятрия позора
Его не съесть волна его не смочит
И волга в дно не перевоплотит
Кто чёт, кто кочет,
Какое блять безумие бормочет
Каких ещё кариатид
Винить пока не обесточат
***
Лежат, расстрелянные, в оврагах, полных звезд
и черемухи
Лежат в болотах, подобные стеблям, подобные рыбам в консервных банках
Лежат под берегами, под озерами, под автобанами,
Под пастбищами для коров свободного выпаса,
Под ногами овец, охотно дичающих,
Умеющих быть без участия человека
***
Лежат под многоярусными парковками,
Под взлетными полосами аэропортов,
Где тонкий лед сцепляет пальцы травы
Где синие огни расставлены разумно
Где мощные вещи летают без наших рук
Где мое тело, говорит средний слой земли,
Ее средний класс: мертвый, не успевший родиться.
***
Давай соберем это тело заново
(ножки в Медведково, попка в Чертаново).
Вечный огонь горит, пожирая павших,
Неучтенных, ненайденных и пропавших.
Не отдавай ему эти клетки, клеточки,
Нервные окончания, капиллярные сеточки,
Ребристое нёбо, пух паха и прах пуха,
Нежные перегородки ума и слуха:
Как мы с тобой соберем их на страшный суд?
Кости твои не знали, что их спасут.
Мешочки с семенем, всё, что тело съело,
Железо, за век ставшее частью тела,
–––––––
Части тела другого тела, лежащего здесь
с прошлого века,
Вместе они составляют нового,
Еще не существовавшего человека.
***.
И когда приноравливаешься к отсутствию цвета,
И к пиксельному мельканию вещества,
И к ружейным выстрелам, доносящимся
с перекрестков,
Где до событий торговали газетами,
И каждый пятый цветок отдавали бесплатно,
Смазывая товарно-денежные отношения
Молоком человеческой нежности,
Еще не имевшим цвета,
Приглядевшись, мужчина с его поэзией видят ясно:
Здесь присутствует Кто.
