«Моя проблема в том, что молчать я не могу»
«Я очень остро всё это воспринимаю. Я в шоке от кровожадности людей, которых я знала, с которыми у меня были хорошие отношения».
война
«Как гражданка своей страны — я проиграла»
Романе – 31. Уже год из-за войны она живет в психологически подавленном состоянии и считает это «травмой свидетеля». Залечить эту травму не помог даже отъезд из России. «Для меня стало неожиданностью, что люди, в которых я до этого видела простоту, иногда незнание, иногда беспечность, но не видела жестокости, стали агрессивными».
«Нет страха. Есть только бесконечное, зашкаливающее отвращение»
«Нам пришлось пережить один большой взрыв, наше море заминировано, есть трудности с работой, часто подолгу нет света. Но это все – вообще фигня». Как в Одессе готовились к приходу российских оккупантов. Письмо коренной одесситки о том, что принесла в ее город война, и об отношении ко всему русскому.
«Они искренне верили, что едут защищать нас… От кого?»
Я готова была кричать на каждом шагу: «Люди! Опомнитесь! Происходит страшное, как вы не понимаете?!» Но окружающие твердили, как мантру: «НАТО воюет против нас. Мы убиваем не украинцев. Мы воюем с НАТО…»
Павел Барковский: «Белорусы не готовы к войне»
« Лукашенко боится, что его окончательно втянет в воронку этого конфликта, у которого нет хорошего будущего». Философ и публицист из Беларуси Павел Барковский — о том, нужна ли Лукашенко война с Украиной и что думают о происходящем белорусы.
«Война – самое большое свинство, на которое способен человек»
Из патриота в пацифисты. Как дорожный инженер из ХМАО ценой повышения по службе отказывается голосовать, общается в чате-рулетке с украинцами и презирает войну.
«Мобилизация – это объявление войны своим гражданам»
Как из-за мобилизации преуспевающий специалист IT оставил карьеру в Москве и. О бардаке в армии, «болоте» госсектора и повторении репрессий.
«Потом пришли еще четверо и пару минут били меня ногами»
«Русский мир» глазами дончанина. Избиения и изнасилования на блокпостах, «отжимание» автомобилей, пытки за нарушение цензуры. Бывший дальнобойщик рассказал о том, как изменилась жизнь в Донецкой области после российской аннексии.
«Какая война? Я лучше в тюрьму сяду»
«Сейчас остаются либо те, у кого нет денег, либо кто просто не думает (критически) о происходящем… Кто уезжал со мной — все умные, образованные. У всех какие-то бизнесы, проекты. Не встретил ни одного дурака за это время». Почему молодежь выбирает эмиграцию. История Артема, программиста и рэпера, уехавшего от войны в Казахстан.
Виктор Шендерович: «Весь мир находится в заложниках у этой закупоренной головы»
“И Маргарита Симоньян с Владимиром Соловьёвым поведут нас к нравственному возрождению, помяните мое слово. Всё будет очень противно, но всё-таки хочется дождаться того, что будет дальше, дождаться, чтобы Россия перестала уничтожать людей”