Я никогда не голосовала за Путина. У меня в семье было правило «за кого угодно, но не за Путина». Да, тогда было не за кого голосовать, мы понимали, что Ксения Собчак — это проект Кремля. Но я пошла и проголосовала за нее, потому что не хотела, чтобы мой голос отдали Путину.
«Власть поняла, что можно использовать силу, когда что-то не нравится» Читать дальше »
Этот режим намного опаснее гитлеровского. Путин придет к каждому, в каждую, даже американскую, семью. Он сейчас уже стучится туда, и скоро он будет открывать с ноги. И это надо остановить, потому что ядерная война не за горами.
Вадим Титов: «Путин придет к каждому и будет открывать дверь с ноги» Читать дальше »
Я точно не религиозный человек, совсем нет, но, слушайте: черное — это черное, а белое — это белое, и это не изменить. Дважды два — это четыре, а не десять. Ну надо уже с этим смириться, если вы хотите это провернуть, а провернуть это никак не удастся. Я оптимист, мне кажется, этот морок пройдет.
Предположим, пройдут так называемые выборы, и Путин проиграет их. Мы по законам Российской Федерации не сможем его судить. У нас нет этого механизма. Поэтому нужно либо менять внутреннее законодательство, чтобы предать суду на территории страны всех этих преступников, либо использовать международные судебные институты. Как у Шварца, дракона надо убить в себе. Путина надо убить в себе. Вопрос же не в самом Путине, а в полном отсутствии контроля гражданского общества над государственными институтами.
Дмитрий Клевцов: «Путина, как дракона, надо убить в себе» Читать дальше »
Люди до сих пор сидят на кухне. Даже если в России многие не поддерживают Путина, ну и что? Они ходят на работу, улыбаются начальству и особисту будут улыбаться, когда он будет их проверять. Они делают вид, что ничего не происходит, даже если они понимают, что это неправильно. Это молчаливое согласие.
Максим Репин: «В России не хотят думать. За это придется отвечать» Читать дальше »
— Война внутри России началась не 24 февраля. Война против инакомыслящих, против тех, кто не поддерживал Путина и его систему, шла и до этого. Политические убийства, репрессии против активистов, независимых журналистов — это всё уже [было]. <…> Нам надо дожить до того момента, когда мы сможем быть все вместе. Страшно, если это всё перейдет в хроническую форму. Но здесь я оптимист, я верю своей интуиции. Моя интуиция подсказывает, что мы делаем всё правильно, и что этот час настанет скоро. И мы сможем пересобрать нашу страну, наш город.
Ольга Галкина: «Нам надо дожить» Читать дальше »
В условиях пропаганды люди все равно ищут какую-то альтернативу, ищут независимую информацию о том, что происходит в их регионах. В том числе для этого, чтобы давать людям информацию, чтобы рассказывать людям о том, что происходит на самом деле, чем занимаются чиновники, кем являются эти чиновники — вот, собственно, для этого мы и работаем. Мне кажется, это важная работа на будущее.
Александр Шуршев: «Мы ведем хронику российской коррупции» Читать дальше »
— Но если общество придет и проголосует против [Путина], то станет понятно, что общество против, потому что сфальсифицировать 20-30% [голосов] можно, но когда нужно очень много фальсифицировать, то это становится всем понятно. И общество увидит, что они не одни против Путина. И это может запустить какие-то процессы, которые приведут к смене власти. Сложно сказать, что именно это будет. Но выборы могут стать началом запуска этих процессов. Понятно, что процедура нечестная. Но это выборы против Путина — надо просто прийти и проголосовать против.
Андрей Моисейкин: «Будут не выборы, а процедура назначения Путина» Читать дальше »
— Есть места, где люди готовы сопротивляться. Они просто не чувствуют себя частью огромного общества. Не чувствуют, что их могут где-то поддержать.
Роман Перл: «Мы проиграли. Причем, кому? Шизоидам!» Читать дальше »
— Это то, с чем я действительно не согласен. Для того, чтобы нести коллективную ответственность нужно как минимум родиться и вырасти в стране, где есть демократические институты. Я не считаю себя виноватым в том, что случилось. Мне стыдно за тех русских, которые поддерживают [войну]. Я не хочу обобщать и причислять себя к ним. Потому что, если я скажу, что у нас коллективная ответственность, то я с этими людьми. Я с ними не имею ничего общего.