Евгений Фельдман: «Власть манипулирует страхом и нищетой»

Российские власти имели опыт украинских событий, они понимали, что там пошло не так для их тусовочки диктаторов и поэтому могли адаптировать свои действия с учетом этого опыта. В России никогда не было 40 с лишним процентов у независимых депутатов в парламенте. В России было во много раз больше силовиков на душу населения. В России очень долгое время у людей не было возможности ощутить себя силой.

Евгений Фельдман: «Власть манипулирует страхом и нищетой» Читать далее »

«Человека, который подарил нам надежду, нет уже год»

«Человека, который подарил нам надежду, нет уже год» Нам написал Арсений (имя изменено). Он хотел почтить память Алексея Навального, но ему тут же выписали предостережение. — Положил две гвоздики на Камень Скорби — проводили в машину, выписали предостережение. Опять засветился, опять навредил себе и, конечно, ничего не решил и не исправил. Совесть? Да. Но это

«Человека, который подарил нам надежду, нет уже год» Читать далее »

«Родители ненавидят Путина за воровство, но думают, что он начал войну слишком поздно»

«Родители ненавидят Путина за воровство, но думают, что он начал войну слишком поздно» Ярослав (имя вымышленное) — школьник. Ему 16 лет. Живет в Ленинградской области. Он рассказывает о том, как родственники пытаются промывать ему мозги, а он в свою очередь пишет письма политзаключенным, расклеивает листовки и тайно (когда бывает в Москве) ходит на могилу Алексея

«Родители ненавидят Путина за воровство, но думают, что он начал войну слишком поздно» Читать далее »

«9 марта меня впервые задержали»

Нам написала Валерия (имя изменено). Ей 15 лет. Валерию задержали за плакат, который она принесла к мемориалу в память о Навальном. Теперь она боится полицейских, у нее подавленное состояние, но несмотря на это, она продолжает расклеивать антивоенные листовки.

«9 марта меня впервые задержали» Читать далее »

«Нарастающий ужас сменился чувством причастности к подвигу»

До убийства Навального Галина абстрагировалась от происходящего в России, но за дни до его похорон она изучила, чем Алексей занимался, и теперь чтит его память.

«Нарастающий ужас сменился чувством причастности к подвигу» Читать далее »

EN