Гарик Оганисян: «Сколько можно пробивать дно?»

Стендап-комик Гарик Оганисян родился в Грозном, вырос в Саратове, сделал карьеру независимого стендапера в Москве. Он был резидентом «Стендапклуба № 1» на Арбате, работал у Урганта, участвовал в ютуб-проекте «Порараз Бирацца». Гарик выходил на все протестные митинги, шутил на политические темы. Однажды даже заплатил административный штраф за Любовь Соболь. Артист прокомментировал это так: «уроженец Грозного финансирует оппозицию». Спустя два месяца после начала войны он организовал стендап-проект Ari StandUp в Армении.

Расскажите о себе

— Меня зовут Гарик Оганесян. Я стендап комик. Живу в Армении с марта.

Ваши первые мысли и чувства 24 февраля?

— Я встал где-то в 8 утра, полез в новости, и часов до 12 просто не вылезал из телефона. Потом мы начали судорожно списываться с комиками. У нас есть чат комиков, там царило какое-то паническое состояние. Никто не понимал, что делать. И мы договорились, чтобы всем не было сложно по одному, встретиться в стендап клубе на Новом Арбате. И мы встретились. Нас было много, человек 40 комиков. И мы пытались как-то лихорадочно шутить на эти темы, у половины были затуманены мозги, половина приходила и говорила, — что происходит, что делать?

В «Вечернем Урганте» мы за неделю до войны шутили про войну абсолютно не думая, что она начнется. То есть, если бы я знал, что есть такой большой шанс, то, наверное, сказал: «Давайте не будем эти шутки делать». Но, мы все были абсолютно уверены, что пошутим, постебемся, все про войну говорят, это какой-то новый тренд.

Почему вы уехали из России?

— У всех такое было состояние «непонятки». Плюс это в любом случае сложное решение — покинуть страну. Нужно прийти к этому. И первые недели я искренне думал, возможно в состоянии аффекта, я думал, что может если мы все будем выходить, то как-то это повлияет на ситуацию, это быстро все закончится.

Яркий был момент, когда я гулял с группой «Порнофильмы». Мы были в центре Москвы, и никого не было. Это было воскресенье. Это был день памяти Бориса Немцова. Вот я и гитарист и солист группы «Порнофильмы», мы идём и там стоят уличные музыканты. И солист «Порнофильмов» берёт гитару и начинает играть свои песни. Это было прямо на Кузнецком мосту, в центре Москвы. Я думаю, как бы это символично и круто было, если бы народ вышел бы вокруг. А тут ещё главная панк-группа протестная. Солист выходит и играет. Но никого не было. И что еще забавно, что там были рядом аниматоры в костюмах животных, которые его узнали. То есть стояли я, гитарист, уличный музыкант, зебра и тигренок. Вот такой протест был в день, когда должна была вся площадь, по идее, стоять. Я пришел домой и думаю, ну видимо я, как песчинка в море, ничего не изменю. И, наверное, нужно о себе позаботиться, о своих творческих планах, о возможности высказываться.

Ваше отношения к войне как-то изменилось со временем?

— В марте был, наверное, абсолютный шок. Но я всегда себя ловлю на мысли, когда мониторю новости, что я не устаю удивляться новостям. Как будто уже пора привыкнуть, но когда Путин предлагает сделать на Рождество перемирие на несколько часов, у меня все равно внутри что-то ломается. Я такой, да как, сколько можно пробивать еще это дно, сколько можно?
А отношение, я не знаю, волнами, от моего состояния внутреннего зависит. Можно какие-то волны определить. Например, после сентябрьской новости про мобилизацию, вдруг вокруг меня оживился директ и все мои друзья вспомнили, что я в Армении. Начали писать: «Может, мы приедем? Мы все на панике». Мы пытались помочь, как могли.
Я общаюсь с родственниками своими, которые живут в Украине. Я не могу абстрагироваться, где бы я ни был. Я был во многих странах в этом году, и я всегда все равно мониторил новости, следил за ситуацией. То есть, не могу себе устроить новостной детокс.

Какие у вас отношения с родственниками из Украины?

— Мы переписываемся, они меня поддерживают. Странно, конечно. Они поддерживали меня в моем решении уехать. Пишут, что гордятся мной. Я пишу им — не переживайте. Это очень сложная переписка. Я не знаю, что писать, что желать, например, на Новый год. Все слова, такие как мир, здоровье, которые раньше были банальными, сейчас приобрели значение. И ты такой, блин, мне уже столько раз это раньше писали в пустоту, а сейчас это так важно, что может не надо это всё писать. Они и так знают. Невозможно передать эти эмоции, которые я испытывал по отношению к ним, но я думаю, они чувствуют и видят.

Пытаюсь фильтровать последнее время слова, особенно про какие-то свои переживания, потому что понимаю, что есть люди, которым намного хуже. А потом думаю, не надо себя обесценивать. А потом опять думают что нет, всё-таки люди там в аду живут. А я более-менее, слава Богу жив-здоров, могу выступать.

Как шутить во время войны?

— Мне важно шутить на злобу дня. Чтобы тем самым доносить свои мысли и позицию о повестке. Потому что, мне кажется, что это одно из немногого, что я сейчас могу. Одно из немногих вещей — это вот как-то через шутки, через обозначение проблем и тем, говорить об этом со своей аудиторией. Если я буду все время максимально серьезен для меня, наверное, как для комика, это неправильно.

В этом плане стендап комедия независимая мне чем нравится, что ты как раз транслируешь свое настроение. Даже если ты злой на что-то, это можно очень круто перевести в злой юмор, в черный юмор. Это классно. То есть, это не ситуация свадебного ведущего, когда ты должен быть всегда «Добрый вечер!» даже если тебе больно на душе. Нет, мне как раз и нравится, то что я могу выходить, делиться своим вайбом. Вот сентябрь случился. Начали приезжать сюда. У нас были стендапы бесконечные. Потому что люди, видимо, не знали куда идти в Ереване, но знали про то, что у нас есть «Ari Stand Up Club». И они приходили, и была реакция громче намного, чем в других местах. Это, видимо, был пик. А когда ты что-то говорил против Путина, в зале чуть ли не вот такие вот были вздохи. И мы такие, — да можно, успокойтесь, вы уже выехали, всё нормально. Потом люди стали привыкать. Потому что у людей, это все говорят, логичные стадии, и наступает уже перебор от подобных шуток.

Возможно ли независимый стенд без политических тем?

— Независимый стендап это, наверное, про ощущения человека. Это очень личное. То есть, как человек с самоцензурой воспринимает все, что вокруг. У многих независимых комиков сейчас проблема — иммиграция, потеря работы, и мне кажется логично, если они про это будут говорить. Я не знаю, в целом, про независимую комедию, насколько она должна быть политизирована? Но то, что нынешние процессы влияют на каждого комика и вообще на каждого человека, и это, думаю, должно отражаться в творчестве независимых комиков. Но при этом, опять же есть комики, которые шутят в жанре «космос», например, это абстрактный юмор. И у них никогда не было шуток про политику. Зачем им сейчас про политику шутить, когда это просто не их стезя? Они просто уезжают и продолжают абстрактно шутить.

Ты же армянин, почему ты не сделал карьеру в «Камеди»?

— Ой, господи, как стереотипно.

Как так получилось?

— Я даже не знаю Ты же армянин — иди к армянам. Киньте в меня долму еще. Ну, во-первых, потому что расцвет «Камеди» был раньше, чем я начал юмором заниматься, а потом я и не двигался в сторону «Камеди». А то, что сейчас происходит в «Камеди» — это, я абсолютно точно вижу, какие-то повесточные задачи, которые на ребят вешает, возможно, Тина Канделаки. Это там сквозит в каждом номере, даже в самом безобидном. Я наткнулся на номер когда, Демис Карибидис и Тимур Батрутдинов в миниатюре изображают, как риэлтор из Еревана сдаёт приезжему айтишнику квартиру, за условные миллиард долларов. Потом оказывается, что это вообще не Ереван, а Абхазия. Суть в том, что это можно сделать смешно и остроумно, как по мне, и, возможно, там даже были какие-то прикольные шутки. Но айтишник, в роли, которую играет Тимур Батрутдинов, показан тупым невероятно. Чувствуется навязывание этого стереотипа, что он уехал, и он такой: «А вот я, знаете, каршеринг-кейтеринг, я вот это всё». И риэлторы ему говорят: «То есть, ты не работал никогда по профессии?» Я думаю: «А, ну и вся страна смотрит, вот эти миллионы просмотров». А, ну да, это вот этих тупарей нам показывают, которые уехали, вот эту молодёжь. Я понимаю, насколько это работает на простой народ, насколько их можно этим купить. Посмотрите шоу, на котором выходит, например, Шаман, очень советую, прямо карикатурное «Как промывать мозги людям». Выходит Шаман, первое, что говорит Малахов, он спрашивает: «Вот, скажи пожалуйста, просто невиданный успех на тебя навалился, как это?» И он такой: «С божьей помощью». И в зале все: «Оооо!» И я такой: «Блин, это так очевидно!» В глазах аудитории, которая сидит сейчас где-нибудь в провинции, в Пензе, в Самаре, не хочу никого обидеть, но Шаман такой мальчик хороший, верующий, молодец, вежливый, со взрослыми вежливый, будем его любить. Хотя, мне кажется, Шаману вообще абсолютно плевать на то, что происходит. Мне кажется, СТС сейчас канал с позицией, который должен через развлекательные шоу продвигать эту линию: песня Бузовой с Азаматом, когда «Ты взял и променял Бузову на Грузию!».

Когда и чем закончится война?

— Я смотрю много интервью сейчас на эту тему, по-моему, ни в одном никто не сказал точную дату. Точные даты сейчас вызывают комический эффект, потому что, все время что я думскролю, я вижу новости — Путину осталось 3 секунды, Путину осталось 5 минут жить, Путин уже умер. Нельзя мне кажется говорить про прогнозы, потому что никто не знает это, вообще никто не знает. А насчёт, чем кончится, мне кажется, в любом случае это закончится рассветом Украины и очень тяжёлым времени для России. Вот это можно плюс-минус предсказать. Очень тяжело будет менять что-то в России, кто бы ни пришел к власти. Даже если полностью путинизм падёт, это очень долгий процесс, основанный на огромном количестве Z-патриотов, которые сейчас живут в нашей стране, это очень сложное будущее.
В Украине, я думаю, всё будет хорошо. Я думаю, на волне энтузиазма и здравого патриотизма, справедливого патриотизма, там будет взлёт во всех сферах.

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Translate